Мой регион:
Войти через:

Российский гомеопатический журнал

Том 6, выпуск 2 · Июнь 2022 · ISSN 2541-8696




Опыты об умножении лекарственной силы гомеопатических средств, с некоторыми соображениями о способе такого умножения.



  • Абстракт
  • Статья
  • Литература

Опубликовано: S. von Korsakoff. Erfahrungen über die Fortpflanzung der Arzneikraft der homöopathischen Heilsmittel, nebst einigen Ideen über die Weise dieser Fortpflanzung. Archiv für die Homöopathische Heilkunst. Leipzig, 1832. 11.B. 2.H. S.87-97.

Оригинал (Баварская государственная библиотека, ФРГ): https://books.google.ru/books?id=pD4_AAAAcAAJ&pg=RA2-PA87&dq=Erfahrungen+%C3%BCber+die+Fortpflanzung+der+Arzneikraft+der+hom%C3%B3opathischen+Heils+mittel+,+nebst+einigen+Ideen+%C3%BCber+die+Weise+dieser+Fortpflanzung&hl=ru&newbks=1&newbks_redir=0&sa=X&ved=2ahUKEwjqjbnLwYT4AhUSksMKHfcyD3oQ6AF6BAgCEAI#v=onepage&q&f=false

Перевод на русский язык и комментарий: Даниил ИВАНОВ-ВЫЗГО.


От переводчика

 

Настоящей публикацией мы продолжаем тему эпистолярного диалога, развернувшегося в 1829-1832 гг. на страницах «Архива целительного искусства гомеопатии» Э.Штапфа[I] между выдающимся российским гомеопатом Семёном Николаевичем Корсаковым (1787-1853) и основателем гомеопатической медицины Христианом Фридрихом Самуилом Ганеманном (1755-1843).

За эти неполные четыре года «Архив» Штапфа опубликовал материалы из четырех писем С.Корсакова, три из которых сопровождались отзывами С.Ганеманна. Хронология этих публикаций такова:

1. В 1829 г. (т.8, вып.2, с.161-164): «Послание г-на коллежского советника Корсакова из Дмитрова к г-ну надворному советнику Ганеманну с постскриптумом последнего в адрес редактора» (Schreiben des Herrn Kollegienrath Korsakoff zu Dmitroff an Hrn. Hofrath Hahnemann, nebst einer Nachschrift desselbenan der Herausgeber). Этот материал был представлен в Российском гомеопатическом журнале в 2020 г.

2. В 1832 г. (т.11, вып.2, с.87-99): «Опыты об умножении лекарственной силы гомеопатических средств, с некоторыми соображениями о способе такого умножения» (Erfahrungen über die Fortpflanzung der Arzneikraft der homóopathischen Heilsmittel, nebst einigen Ideen über die Weise dieser Fortpflanzung), за которыми следовал «Постскриптум господина надворного советника д-ра С.Ганеманна» (Nachschrift des Herrn Hofrath Dr. S.Hahnemann). Этот материал мы представляем вниманию читателей Российского гомеопатического журнала в настоящем номере.

3. В 1832 г. (т.11, вып.3, с.104-111): «Замечания о совершенно безопасном и легком методе потенцирования гомеопатических средств до любой желаемой степени, а также о некоторых результатах использования лекарств, потенцированных до неизвестных до сих пор уровней» (Bemerkungen über ein völlig sicheres und leichtes Verfahren, die homöopathischen Arzneien zu jedem beliebigen Grade zu potenziren, so wie über einige Resultate der Anwendung bis auf eine bis jetzt noch unbekannte Höhe potenzirter Arzneien).

4. В 1832 г. (т.12, вып.1. С.74-85): «Опыты об умножении действенности гомеопатических лекарств с некоторыми идеями о роде и способе, которым оно приосходит» (Erfahrungen über die Fortpflanzung der Wirksamkeit homöopathischer Arzneien, nebst einigen Ideen über die Art und Weise, wie dieselbe vor sich geht), за которыми следовал «Постскриптум господина надворного советника С.Ганеманна» (Nachschrift des Herrn Hofrath S.Hahnemann).

*       *       *

Главной ценностью предлагаемого теста С.Н.Корсакова нам представляется принципиальная новизна заявленного им опытного положения о возможности «передачи лечебных свойств косному (индифферентному) телу без посредства жидкой среды, без трения, без какого-либо смешивания или материального деления» (§ 16). Иными словами, как следует из описания проведенных Корсаковым опытов (§§ 8-13), им был найден новый, нетривиальный и при этом чрезвычайно экономичный и удобный способ тиражирования препаратов гомеопатических лекарственных средств. Более того, насколько можно судить по существующим в гомеопатической фармации практикам, этот метод не является актуализированным и по сей день. Возможные причины и обстоятельства такого положения дел мы рассчитываем проанализировать после завершения публикации в «Российском гомеопатическом журнале» переводов сообщений С.Корсакова и ответов С.Ганеманна на них.

 

Даниил ИВАНОВ-ВЫЗГО




[I] Как известно, Иоганн Эрнст Штапф (1788-1860), бывший одним из первых учеников и ближайших друзей С.Ганеманна, в 1822-1848 гг. был также издателем и редактором (с 1837 г. совместно с Густавом Вильгельмом Гроссом (1794-1847)) первого гомеопатического периодического издания – «Архива целительного искусства гомеопатии» (Archiv für die homöopathische Heilkunst), ставшего в гомеопатическом сообществе авторитетным источником и высоко оценивавшегося самим основателем гомеопатии. Сегодня этот источник более известен в специальной литературе как «Архив Штапфа».




Опыты об умножении лекарственной силы гомеопатических средств, с некоторыми соображениями о способе такого умножения.

Erfahrungen über die Fortpflanzung der Arzneikraft der homöopathischen Heilsmittel , nebst einigen Ideen über die Weise dieser Fortpflanzung.

С. фон Корсаков.*

Von S. von Korsakoff.*

(с французского оригинала)

(Aus dem französischen des Originals.)

* Автором этого замечательного сочинения является состоятельный подмосковный дворянин, господин фон Корсаков, который (не будучи врачом по профессии) с истинным рвением проложил себе путь в гомеопатии и сделал для нее много хорошего в том краю, где он живет. Больные стекаются к нему со всей округи, и он ведет точные записи своих излечений.

Издатель.[1]

 

* Der Verfasser dieser merkwürdigen Abhandlung ist der in der Gegend von Moskau begüterte Edelmann, Herr von Korsakoff, der mit wahrem Feuereifer (ohne Arzt von Profession zu sein) sich in das Feld der Homöopathik einarbeitend, auf dem Lande, wo er wohnt, bereits unendlich viel Gutes gestiftet hat; aus der ganzen Umgegend strömen die Kranken zu ihm, und er führt genaue Journale über seine Kuren.

d.H.

 

 

 

И в небе, и в земле сокрыто больше,

Чем снится вашей мудрости, Горацио.

 

Шекспир. Гамлет. I-4[2]

There are more things in heaven and earth, Horatio,

Than are dreamt of in your philosophy!

 

Shakespeare, Hamlet I. 4.

 

 

1) В заметке, недавно отправленной основателю гомеопатической медицины[3], я описал быстрый и простой метод разведения гомеопатических препаратов до невероятно высокой степени и в то же время упомянул эффекты, которые я получил именно от 1000го сотенного разведения серы и 150го сотенного разведении ртути.[4]

1) In einer dem Stifter der Homöopathik jüngst übersandten Note habe ich ein schnelles und leichtes Verfahren beschrieben, die homöopathischen Mittel bis zu einem unglaublich hohen Grade zu verdünnen, und zugleich der Wirkungen erwähnt, welche ich namentlich von der 1000 Centesimalverdünnung des Schwefels und der 150 Centesimalverdünnung des Quecksilbers erhalten habe.

     

Рис.1. Христиан Фридрих Самуил Ганеманн (1755-1843) и Семён Николаевич Корсаков (1787-1853).


2) С тех пор я доводил серу до 1500 сотенного разведения и всегда находил, что ее целебная сила, вместо того, чтобы быть погашенной этим беспрецедентным делением, делала благотворное действие более заметным.

2) Seitdem habe ich den Schwefel bis zur 1500 Centesimalverdünnung gebracht, und stets gefunden, daß seine Arzneikraft, anstatt durch diese unerhörte Zertheilung zu erlöschen, vielmehr die wohlthätigen Wirkungen um so deutlicher hervortreten ließ.

3) Вплоть до 1000 разведения я использовал талую воду; для оставшихся 500 я, напротив, брал только обычную родниковую воду без какого-либо ущерба для успеха моей операции.

3) Bis zur 1000 Verdünnung hatte ich mich des Schneewassers bedient; zu den übrigen 500 dagegen nahm ich nur gewöhnliches Quellwasser, ohne Nachtheil für den Erfolg meiner Operation.

4) Хотя способ, который я применял для достижения этой необычайной степени разведения, не оставлял абсолютно никаких сомнений относительно действительного наличия в растворе лекарственной силы, тем не менее он выходил за рамки допущения столь бесконечного, поистине превосходящего всякое понимание множества фрагментов, какое могло бы иметься в этих чрезвычайных, но еще действенных разведениях, что и побудило меня, чтобы обезопасить себя от возможного заблуждения, подвергнуть предмет ряду новых испытаний.

4) Ob nun gleich die Verfahrungsart, deren ich mich zur Erreichung dieses außerordentlichen Grades von Verdünnung bedient hatte, über das wirkliche Vorhandensein der Arzneikraft in der Auflösung durchaus keinen Zweifel ließ, so übersteigt doch die Annahme so unendlich vieler Bruchtheilchen, als in diesen äußersten, noch immer wirksamen Verdünnungen angenommen werden müßten, in Wahrheit alle Fassungskraft, und veranlasste mich, um vor jeder etwanigen Täuschung sicher zu sein, die Sache einer neuen Reihe von Prüfungen zu unterwerfen.

 

5) Против существования таких мелких частиц очень убедительно возражали противники гомеопатии, доказавшие арифметическими вычислениями, что даже реальное дециллионное деление, где знаменатель дроби имеет всего 60 нулей, принадлежит царству невозможного. Что же сказали бы они о дроби, содержащей 3000 таких нулей, чтобы выразить это 1500е разведение?

5) Schon oft sind von den Gegnern der Homöopathik sehr triftige Einwendungen gegen das Dasein solcher Bruchtheilchen gemacht worden, indem sie durch arithmetische Berechnungen bewiesen, daß eine dezillionfache wirkliche Zertheilung, wo der Nenner des Bruchs doch nur 60 Nullen hat, in das Reich der Unmöglichkeit gehöre. Was müßten sie vollends von einem Bruche sagen, wo 3000 solcher Nullen dazu gehören, um jene 1500 Verdünnung auszudrücken?

6) И все же бесспорные доказательства еще более совершенной эффективности лекарства, доведенного до этого невероятного разведения, лежали перед глазами. В чем же тогда могла заключаться ошибка? Может быть, в способе объяснения самих этих действенных качеств? Если это сообщение [действенности] не было материальным, как я до сих пор считал, основывалось ли оно на умножении путем заражения (infection) или же, возможно, даже на некого рода продуцировании молекул? – В такой постановке вопрос приобретал совсем иную перспективу. Если такое казалось недопустимым, и даже, пожалуй абсурдным при допущении чисто материального разделения лекарственных частиц, то, с другой стороны, понятое таким («динамическим») образом, подкрепленное множеством повседневно наблюдаемых фактов Природы, от которых не осмелится отмахнуться никакой физик и математик, оно представлялось вполне разумным.

6) Und dennoch lagen die Beweise der fast noch vollkommneren Wirksamkeit eines bis zur dieser unglaublichen Verdünnung gebrachten Mittels auzu unbestreitbar vor Augen. Worin konnte also der Irrthum liegen? Vielleicht in der Erklärungsweise jener wirkenden Qualitäten selbst? Wenn diese Mittheilung keine materielle wäre – wie ich bisher geglaubt – beruhte sie etwa auf einer Fortpflanzung durch Ansteckung (infection) oder vielleicht selbst auf einer Art von Moleculenerzeugung? – So gestellt, gewann die Frage allerdings ein ganz anderes Unsehen. Erschien sie, bei einer Annahme rein materieller Zertheilung der Arzneitheilchen unstatthaft, ja vieleicht wirklich absurd; so tritt sie dagegen, so („dynamisch") erfaßt, unterstützt von einer Menge von täglichen Faktis in der Natur, die kein Physiker und Mathematiker zu beseitigen wagt, als ganz vernünftig auf.

7) Чтобы убедиться в истинности того или иного из этих последних взглядов, я произвел следующие опыты и, действуя таким образом, пришел к совершенно неожиданным результатам.

7) Um mich von der Wahrheit der einen oder der andern dieser letztgenannten Ansichten zu überzeugen, habe ich die hier folgenden Versuche angestellt, und bin auf diese Weise zu, in der That ganz unerwarteten Resultaten gelangt.

8) Я взял один сухой шарик 1500го разведения серы, положил его в склянку, наполненную примерно 1000 обыкновенных сахарных шариков, закупорил ту и энергично встряхивал шарики в течение минуты. Я давал псорическим больным понюхать из этой склянки,[5] и все они очень скоро почувствовали симптомы, свойственные действию серы.

8) Ich nahm ein einziges trocknes Streukügelchen der 1500sten Verdünnung des Schwefels, that es in ein Gläschen, das mit etwa 1000 gewöhnlichen Zuckerstreukügelchen gefüllt war, verkorkte es, und schüttelte die Kügelchen eine Minute lang stark durcheinander. In dieses Glas ließ ich psorische Kranke riechen; und alle empfanden sehr bald Symptome, wie sie der Wirkung des Schwefels eigen find.

9) У меня были другие больные, подходящие для этой цели, которые принимали из той же склянки одну крупинку внутрь, и все они испытали благотворное действие серы, которое она имеет тенденцию оказывать в высоких разведениях.

9) Andre dafür geeignete Kranke ließ ich aus demselben Gläschen ein einziges Streukügelchen innerlich nehmen, und alle haben die wohlthätigen Wirkungen des Schwefels erfahren, die er in hoher Verdünnung auszuüben pflegt.

10) Я взял другую склянку, наполнил ее простыми сахарными крупинками, смешал с ними одну-единственную [крупинку], смоченную дециллионным[6] разведением серы, и, встряхнув склянку в течение минуты, оставил ту в покое на 24 часа. Потом я извлек шарик, пропитанный лекарственным веществом (который было легко узнать, потому что шарик, смоченный спиртом и снова высушенный, терял свой блеск и приобретал более темный цвет), а затем давал больному либо только понюхать склянку, которая теперь содержала только простые сахарные крупинки, которые, тем не менее, в течение двадцати четырех часов соприкасалась с лекарственным шариком, либо давал принять один из этих шариков внутрь. В обоих случаях я достоверно убедился на опыте, что любой шарик из склянки действовал точно так же, как если бы все они были увлажнены децилионным разведением серы.

10) Ich mischte unter die einfachen Zuckerstreukügelchen, womit ich ein andres Flaschen angefüllt, ein einziges mit der dezilionfachen Verdünnung des Schwefels befeuchtetes, und stellte das Fläschchen, nachdem ich es eine Minute lang durchgeschüttelt, auf 24 Stunden ruhig hin. Hierauf nahm ich das mit der Arzneisubstanz imprägnirte Kügelchen wieder heraus (das leicht zu erkennen war, weil einmal mit Weingeist befeuchtete und wieder trođen gewordene Streukügelchen ihren Glanz verlieren, und eine dunklere Färbung erhalten), und ließ dann Kranke entweder nur in das Fläschchen riechen, das jetzt bloße Zuckerkügelchen wiemohl binnen 24 Stunden mit dem arzneilichen Kügelchen in Berührung gestanden enthielt, oder ließ auch eines jener Kügelchen innerlich nehmen; und ich machte in beiden Fällen jedesmal die sichere Erfahrung, daß alle einzelnen Streukügelchen des Gläschens vollkommen so wirkten, als ein mit der dezilionfachen Schwefelverdünnung befeuchtetes selbst gewirkt haben würde.

11) Я производил такие же опыты с крупинками, смоченными дециллионными разведениями Rhus, Ignatia, Mercur. и т.д., и всякий раз получал специфические эффекты, свойственные каждому из этих лекарственных начал.

11) Dieselben Versuche stellte ich mit Streukügelchen an, die mit den dezillionfachen Verdünnungen von Rhus, Ignatia, Mercur. u.a.m. befeuchtet waren, und jedesmal erhielt ich die respektiven, jedem dieser Arzneistoffe eigenthümlichen Effekte.

12) Я взял одну сухую крупинку, пропитанную серой /X,[7] и поместил ее в наполовину заполненную склянку, содержащую 123 грана сахарных шариков, что, считая 110-111 шариков на гран, составило более 13500 штук. Я встряхивал склянку пять минут; и все это множество шариков приобрело свойство, словно бы посредством заражения (contagio), оказывать на организм действие серы.

12) Ich nahm ein einziges, trocknes, mit Schwefel /X imprägnirtes Streukügelchen, und that es in ein Glas, das bis zur Hälfte angefüllt, 123 Gran an Zuckerstreukügelchen enthielt, die, wenn man 110–111 Streukügelchen auf einen Gran rechnet, eine Summe von mehr als 13,500 Stück ausmachten. Ich schüttelte das Glas fünf Minuten lang durch; und alle Streukügelchen dieser Menge erhielten so, wie durch Ansteckung (contagio), die Eigenschaft, auf den Organismus die Wirkung des Schwefels auszuüben.

 

 

Рис.2. Фрагмент страницы оригинальной публикации. Цветным овалом выделено использованное Корсаковым обозначение дециллионного разведения серы: Schwefel /X, эквивалентное современному Sulphur C30. Оцифровано Google. Оригинал в библиотеке Мичиганского университета (США).


 

13) У меня был карманный футляр на 30 скляночек. Я заполнил их до половины сахарными шариками, и в каждую положил по одному шарику, увлажненному дециллионным разведением самых обычных медикаментов. Затем я в продолжение минуты встряхивал футляр, и все лекарства в этой аптечке стали вполне могущественными, и каждое из них оказывало на больных свое действие. Я уже использовал их более чем в 300 случаях и все больше убеждаюсь в их эффективности.

13) Ich ließ mir ein Taschen-Etui mit 30 Gläschen verfertigen. Diese füllte ich zur Hälfte mit Zuckerstreukügelchen an, und that in jedes ein einziges mit der dezillionfachen Verdünnung der gewöhnlichsten Medikamente befeuchtes Streukügelchen. Darauf schüttelte ich das ganze Etui eine Minute lang; und alle Arzneien dieser kleinen Apotheke sind vollkommen kraftig, und bringen jede ihre respektiven Wirkungen auf die Kranken hervor. Ich habe mich ihrer jetzt schon in mehr als 300 Fällen bedient, und überzeuge mich immer mehr von ihrer Wirksamkeit.

14) Тем самым гомеопат получил новый метод умножения и обновления своих лекарств, и поскольку он столь же удобен, сколь и целесообразен, я желал бы, чтобы мне посчастливилось сообщить о нем здесь.

 

14) Auf diese Weise hatte der Homöopathiker eine neue Methode, seine Heilmittel zu vervielfältigen und zu erneuern; und da diese eben so bequem als zweckdienlich ist, so wünsche ich mir Glück dazu, sie hier bekannt machen zu können.

15) Не должны ли, однако, лекарства, приготовленные этим способом многократного трения шариков друг о друга, со временем потенцироваться в портативных аптечках до слишком высокой степени могущества? Если при продолжительном встряхивании сила гомеопатических лекарств в сухом состоянии действительно развивается так же сильно, как и в жидком, то такое потенцирование было бы неизбежным, и в таком случае было предпочтительней использовать способ, описанный в моем письме к господину надворному советнику Ганеманну («Архив» VIII. Hft.2.), при котором шарики, непосредственно смоченные одной или двумя каплями, слипаются в маленькие комки и, таким образом, остаются в склянке неподвижными. Впрочем, и в этом лучше всего может решить опыт.

15) Sollten indessen die Medikamente, auf diese Weise bereitet, durch das häufige Aneinanderreiben der Kügelchen in den portativen Apotheken mit der Zeit sich nicht zu einem zu hohen Grade von Kraft potenziren? Wird nämlich durch fortgesetztes Schütteln die Kraft der homöopathischen Arzneien im trocknen Zustand wirklich ebenso immer stärker entwickelt, wie im flüssigen, so wäre jene Potenzirung allerdings unvermeidlich, und in dem Falle, die in meinem Briefe an Herrn Hofrath Hahnemann (Archiv VIII. Hft.2.) erwähnte Methode vorzuziehen, indem mit 1 oder 2 Tropfen direkt befeuchtete Streukügelchen in kleinen Klümpchen zusammenkleben, und auf diese Weise in dem Glaschen unbeweglich bleiben. Die Erfahrung wird übrigens auch hierüber am beßten entscheiden.

16) Возможность передачи лечебных свойств косному (индифферентному) телу без посредства жидкой среды, без трения, без какого-либо смешивания или материального деления является новым фактом в области гомеопатии и, безусловно, представляет большой интерес для теоретической науки.

16) Die Möglichkeit der Uebertragung von Arzneieigen schaften auf einen trägen (indifferenten) Körper, ohne flüssiges Medium, ohne Reibung, ohne einige Mengung oder materielle Zertheilung, ist ein neues Faktum im Reiche der Homöopathik, und für die Theorie der Wissenschaft gewiß von großer Beachtung.

17) Сообщенные выше опыты показывают, что достаточно соприкосновения лекарственного атома[8], поддержанного лишь кратковременным движением и трением, чтобы сообщить все его свойства весьма большому количеству косного (индифферентного) и сухого вещества. Такой замечательный факт нельзя объяснить иначе, чем своего рода лекарственной контагией или заражением, некой (динамической) передачей сил и качеств: ибо здесь решительно исчезает всякое явление материального деления, которое было бы еще возможно при жидких разведениях.

17) Durch die oben mitgetheilten Erfahrungen ist erwiesen, daß die, durch eine nur kurz dauernde Bewegung und Reibung unterstüßte Berührung eines arzneilichen Atoms hinreicht, um alle seine Eigenschaften einer verhältnißmäßig ungeheuren Menge von träger (indifferenter) und trockner Materie mitzutheilen. Ein so merkwürdiges Faktum läßt sich durchaus nicht anders erklären, als durch eine Art von arzneilicher Contagion oder Ansteckung, eine (dynamische) Uebertragung von Kräften und Eigenschaften: denn hier fätt jeder Schein einer materiellen Zertheilung, der bei den flüssigen Verdünnungen noch möglich wär, durchaus weg.

18) Кажется даже, что передача или распространение лечебной силы происходит слой за слоем (de proche en proche[9]) («словно по лестнице?»), т.е. что 14 или 15 шариков, находящихся в непосредственном контакте с лекарственным средством, не только очень быстро впитывают его свойства, но и приобретают способность передавать их всем окружающим [шарикам]; ибо иначе действительно было бы трудно объяснить, как все те 13 500 шариков, о которых я упомянул выше (§ 12), могли быть настолько пропитаны в несколько минут лекарственной силой от одного [шарика], что действовали совершенно так же, как он сам.

18) Es scheint sogar, daß die Uebertragung oder Fortpflanzung der Arzneikraft von Schicht zu Schicht (de proche en proche) („wie durch Leiter?“) wirkt, d.h. daß die 14 oder 15 Streukügelchen, die sich in unmittelbarer Berührung des arzneilichen befinden, dessen Eigenschaften nicht nur sehr schnell in sich aufnehmen, sondern auch die Fähigkeit erhalten, diese auf alle andern um sie her zu übertragen; denn sonst wäre es in der That schwer zu er klären, wie jene sämmtlichen 13,500 Streukugelchen, deren ich oben (§.12.) erwähnte, in Zeit von wenigen Minuten mit der arzneilichen Kraft des Einen so hätten imprägnirt werden können, daß sie vollkommen wie dieses selbst wirkten.

19) Поскольку опыт теперь показывает, что лечебные свойства могут быть переданы косной (индифферентной) материи соприкосновением, без какого-либо реального деления, то можно справедливо усомниться в том, что эти высокие (так называемые) разведения гомеопатических средств являются истинными делениями, в самом деле прямо противоречащими всем математическим и физическим законам.

19) Da nun die Erfahrung beweiset, daß arzneiliche Eigenschaften auf träge (indifferente) Materie durch Berührung übertragen werden können, ohne alle wirkliche Zertheilung; so lassen sich gerechte Zweifel dagegen erheben, daß jene hohen (sogenannten) Verdünnungen der homöopathischen Mittel wirkliche Theilungen seien, die in der That allen mathematischen und physischen Gesetzen geradezu widersprechen.

20) Не следует ли скорее предположить, что материальное сотенное разведение в действительности имеет место только до того момента, когда лекарственное вещество разложится на его специфические атомы? Быть может, эта редукция уже произведена миллионами или биллионами вещественных делений взятого для разведения грана, – до той степени измельчения, которая хотя и не улавливается химическими реактивами, но не является абсолютно непостижимой.

20) Dürfte man nämlich nicht vielmehr annehmen, daß die materielle Centesimalverdünnung nur bis zu dem Momente wirklich statt findet, wo der Arzneistoff auf seine spezifische Atome reduzirt ist? Vielleicht ist diese Reduktion schon bei der million- oder billionfachen materiellen Zertheilung des Grans, welcher zur Verdünnung genommen wird, zu Stande gebracht – ein Zerkleinerungsgrad, der freilich durch chemische Reagentien schon nicht mehr wahrnehmbar, aber doch nicht absolut unbegreiflich ist.

21) Это позволяет думать, что лекарственные атомы, будучи освобождены от всех гетерогенных частей, тем самым приобрели силу, которой они раньше не обладали; ибо общепринято как истина, признанная всеми великими умами, что сила и качества агентов природы развиваются и проявляются по мере того, как они освобождаются от связывающей их материи. Сам Ганеманн провел опыт, согласно которому так называемые нерастворимые вещества можно без остатка растворить в жидкости, разделив их до миллионной доли. Столь же ясно и то, что почти совершенно индифферентные тела или, по крайней мере, те, которые оказывают очень слабое воздействие на организм, посредством определенной степени деления приобретают такие сильные лечебные свойства, что при гомеопатическом их применении следует соблюдать осторожность. В качестве примеров такого рода мне достаточно упомянуть кремнезём[10], пыльцу плауна[11] или даже поваренную соль[12], которые, доведенные до высокой степени разбавления, оказывают несоразмерно более сильное и совершенно иное действие, чем в их обычном состоянии.

21) Es ließe sich also denken, daß die arzneilichen Atome, von allen heterogenen Theilen befreit, hierdurch eine Kraft gewonnen, die sie vorher nicht befessen; denn es gilt wohl als eine von allen großen Geistern anerkannte Wahrheit , daß die Kraft und die Eigenschaften der Agentien der Natur in dem Maße sich entwickeln und hervortreten, als sie von der sie bindenden Materie frei werden. Hahnemann selbst hat die Erfahrung gemacht, daß sogenannte unauflösliche Substanzen durch Zertheilung bis zum Miliontel sich ohne allen Rückstand in Flüssigkeit auflösen lassen. Eben so ausgemacht ist es ferner, daß fast ganz indifferente oder wenigstens nur sehr schwach auf den Organismus wirkende Körper durch einen gewissen Grad von Zertheilung so starke arzneiliche Kräfte gewinnen, daß man bei der homöopathischen Anwendung derselben vorsichtig sein muß. Als Beispiele dieser Art brauche ich nur die Kieselerde, den Bärlappstaub oder selbst das Küchensalz zu erwähnen, die zu einem hohen Grad von Verdünnung gebracht, ganz unverhältnißmäßig kräftigere und ganz andre Wirkungen entwickeln, als sie in ihrem gewöhnlichen Zustande besitzen.

22) Теперь миллионного или миллиардного деления грана достаточно, чтобы редуцировать медикаменты до их специфических атомов[13]. Как же тогда можно объяснить продолжающуюся передачу их свойств дальнейшим разбавлениям иначе, чем приобретаемой ими способностью сообщать эти свои качества другим безразличным молекулам путем простого заражения, путем контагии? – потому что атом нельзя мыслить делимым дальше! Очевидным свидетельством тому служат те сухие, пропитанные всей лекарственной силой шарики, в которых о реальном субстанциональном делении лекарственного вещества не может быть и речи.

22) Reicht nun eine million- oder billionfache Zertheilung eines Grans hin, um Medikamente auf ihre spezifischen Atome zu reduziren; wie wäre dann die Fortsegung der Uebertragung ihrer Eigenschaften auf die weiteren Verdünnungen anders zu erklären, als durch die Fähigkeit, die sie erlangen, diese ihre Qualitäten anderen indifferenten Moleculen durch bloße Ansteckung, durch Contagion mitzutheilen? – denn ein Atom läßt sich nicht weiter theilbar denken! Zum augenscheinlichen Beweise hievon dienen jene trocknen, mit der ganzen arzneilichen Kraft imprägnirten Streukügelchen, bei denen an eine wirkliche stubstanzielle Vertheilung des Arzneistoffes gar nicht zu denken ist.

23) Кстати, а не умножаются ли тем же способом и многие контагиозные болезни? Заразительное вещество чумы, оспы, сифилиса, псоры, само по себе незаметное для наших чувств, распространяется через предметы, соприкасавшиеся со страдающими этими заболеваниями людьми. Разве не видим мы здесь, как заразительное вещество передается от одного человека к другому и, таким образом, более или менее быстро распространяется с места на место на целые народы?

23) Geschieht die Fortpflanzung so vieler kontagiöser Krankheiten übrigens nicht auf dieselbe Weise? Der Ansteckungsstoff der Pest, der Pocken, der Lustseuche, der Psora, an und für sich unwahrnehmbar für unsere Sinne, pflanzt sich durch Gegenstände fort, die in Berührung mit Personen waren, welche an jenen Krankheiten litten. Sehen wir hier nicht den Ansteckungsstoff sich von Individuen auf Individuen übertragen, und so sich von Stelle zu Stelle mehr oder weniger schnell über ganze Nationen verbreiten?

24) Итак, в природе происходит процесс умножения болезней. Не следует ли тогда рассматривать действенность гомеопатических разведений как основанную на том же принципе, но только как благотворное применение того же закона к страдающему человечеству?

24) Existirt also in der Natur ein Prozeß zur Vervielfältigung von Krankheiten; läßt sich dann die Wirksamkeit der homöopathischen Verdünnungen nicht als auf dem selben Prinzip beruhend ansehen, nur als eine für die leidende Menschheit wohlthätige Anwendung desselben Gefetzes?

25) Можно было бы привести и другие факты, доказывающие, что движение и трение столь часто являются средствами в руках природы, чтобы вызвать в телах изменения и совершенно новые свойства: например, способ развития и распространения теплорода, электричества, минерального и животного магнетизма.

25) Es ließen sich noch andere Fakta anführen, um zu beweisen, daß Bewegung und Reibung so oft die Mittel in der Hand der Natur sind, um Veränderungen und ganz neue Eigenschaften in den Körpern hervorzurufen: z.B. die Art der Entwickelung und Fortpflanzung des Wärmestoffs, der Elektrizität, des mineralischen und des animalischen Magnetismus.

26) Брожение также является средством воспроизводства и развития специфических качеств. Хорошо известно, что при благоприятных обстоятельствах достаточно малейшего количества фермента, чтобы вызвать общее движение молекул жидкой массы и, наконец, полностью изменить свойства этой массы.

26 ) Auch die Gährung ist ein Fortpflanzungs- und Entwickelungsmittel spezifischer Qualitäten. Die geringste Menge eines Ferments reicht bekanntlich unter günstigen Umständen hin, um eine allgemeine Bewegung der Molecule einer flüssigen Masse hervorzubringen, und endlich die Eigenschaften dieser Masse völlig umzuändern.

27) Даже оплодотворение, развитие зародышей и размножение, часто столь необыкновенное, особей растительного и животного царств, возможно, имеют нечто аналогичное способу, используемому гомеопатами для умножения действия своих лекарств; но никакое объяснение не кажется мне более близким к истине, чем сравнение со способом распространения контагиозных болезней, а именно путем заражения.

27) Selbst die Befruchtung, das Keimentwickeln, und die oft so außerordentliche Vermehrung von Individuen des Pflanzen- und Thierreichs haben vielleicht etwas analoges mit dem Verfahren, dessen die Homöopathen sich zur Fortpflanzung der Kraft ihrer Arzneien bedienen; doch keine Erklärungsweise scheint mir der Wahrheit so nahe zu kommen, als die Vergleichung mit der Fortpflanzungsart kontagioser Krankheiten, nämlich durch Ansteckung.

28) Эта точка зрения, основанная на вышеизложенном легко проверяемом опыте и на общеизвестных фактах, реальность которых не подлежит сомнению, могла бы обеспечить гомеопатическому методу разумный способ объяснения, ничтожность которого хотя и имеют право оспаривать все те, кто способен доказывать арифметическими расчетами невозможность разбавления вещества до степени, постулируемой гомеопатами, но несостоятельность чего, кажется, подтверждают даже эти мои последние опыты.

28) Diese Ansicht, auf obige leicht nachzuprüfende Erfahrungen und auf überall bekannte Fakta gestützt, deren Realität keinem Zweifel unterliegt, würde eine vernünftige Erklärungsweise des homöopathischen Verfahrens gewähren, dessen Nullität alle diejenigen zu behaupten das Recht haben, welche durch arithmetische Rechnungen die Unmöglichkeit beweisen können, Verdünnungen einer Substanz bis auf einen Grad zu treiben, wie ihn die Homöopathen postuliren, und dessen Unstatthaftigkeit selbst diese letzten Versuche von mir zu bestätigen scheinen.

29) Если же принять гипотезу, что лекарственные атомы сообщают свои качества индифферентным телам подобно тому, как контагия сообщает свои, то можно будет также объяснить, как получается, что оба они постепенно ослабевают по интенсивности. Ибо по мере того, как гомеопатические разведения доводятся до все более высоких степеней или – что то же самое – повторяются, сила их первичного действия уменьшается, и гомеопатические обострения постепенно исчезают, в то время как реакция организма или лечебное действие продолжают возрастать. При появлении контагиозных болезней, когда микробы еще находятся в их полной изначальной силе, такая болезнь свирепствует особенно бурно и проходит свои стадии у пораженного индивидуума в кратчайшие сроки. Но как только она распространилась и более или менее постепенно заразила тысячи людей, сила симптомов начинает ослабевать, и зараза обычно принимает более легкий, менее смертельный характер, прежде чем полностью прекратиться. – Быть может, внимательные наблюдатели смогут обнаружить в организации тех индивидуумов, которые были поражены такой сильной контагией, но излечились, ее остаточные последействия, подобные последействиям гомеопатических средств.

29) Läßt man aber die Hypothese gelten, daß die arzneiligen Atome indifferenten Körpern ihre Eigenschaften, ebenso wie Contagien die ihrigen, mittheilen; so wird man sich auch erklären können, wie es zugeht, daß beide nach und nach an Intensität schwächer werden. In dem Maße nämlich, als die homoopathischen Verdünnungen immer höher getrieben, oder, was dasselbe ist, wiederholt werden, vermindert sich die Stärke ihrer Primärwirkungen, und die homöopathischen Verschlimmerungen verschwinden zulegt, während die Reaktion des Organismus oder die Heilwirkung fortwährend zunimmt. Beim Auftritt kontagioser Krankheiten, wo die Keime derselben noch in ihrer vollen ursprünglichen Kraft sind, wüthen diese Krankheiten besonders heftig, und durchlaufen ihre Stadien in dem befallenen Individuo in der kürzesten Zeit. Sobald sie sich aber ausgebreitet und schneller oder langsamer tausende von Menschen nach und nach angesteckt haben, fängt die Heftigkeit der Symptomen an nachzulassen, und die Seuche nimmt vor ihrem gänzlichen Aufhören gemeinlich einen milderen, minder tödtlichen Charakter an. – Vielleicht gelänge es aufmerksamen Beobachtern, in den Individuen, die von solchen heftigen Kontagien befallen, aber geheilt worden waren, bleibende Nachwirkungen derselben in ihrer Organisation zu entdecken, ähnlich den Nachwirkungen der homöopathischen Mittel.

Сообщая вышеприведенные наблюдения и основанные на них взгляды на способ распространения лечебной силы гомеопатических средств, я хотел привлечь внимание гомеопатов и всех думающих врачей к более точному исследованию всех обстоятельств, посредством которых агенты природы, воздействующие на человеческий организм, значительно благоприятствуют или сдерживаются в этом своем действии. Серьезная и тщательная разработка этого предмета может иметь самые важные последствия для всего человечества. Это может привести не только к постоянному совершенствованию гомеопатического способа лечения, но, возможно, даст даже средства быстрого и энергичного предотвращения всякого рода заражений и тем самым положит верный конец распространению этих ужасных моровых язв, опустошающих человеческий род

.

Es war mein Wunsch, durch Mittheilung der obigen Beobachtungen und meiner darauf gegründeten Ansichten über die Fortpflanzungsweise der Arzneikraft der homöopathischen Mittel, die Aufmerksamkeit der Homöopathiker und aller denkenden Aerzte auf genauere Untersuchungen aller der Umstände hinzuleiten, durch welche die Agentien der Natur, die auf den menschlichen Organismus einwirken, in dieser ihrer Wirksamkeit wesentlich begünstigt oder zurück gehalten werden. Eine ernsthafte und genaue Beschäftigung mit diesem Gegenstande kann von den wichtigsten Folgen für die ganze Menschheit sein. Nicht nur kann sie zu einer immer größern Vervollkommnung des homöopathischen Heilverfahrens führen, sondern möglicherweise selbst auf Mittel leiten, jede Art von Ansteckung schnell und kräftig zu verhüten, und so der Verbreitung jener schrecklichen Seuchen, die das Menschengeschlecht verheeren, einmal ein sicheres Ziel zu setzen.

Тарусово, 7 (19) июня 1831 г.

Tarussovo, den 7. (19.) Juni 1831.

 

Постскриптум господина надворного советника д-ра С.Ганеманна

Nachschrift des Herrn Hofrath Dr. S.Hahnemann.

Опубликовано: S. Hahnemann. Nachschrift des Herrn Hofrath Dr. S.Hahnemann. Archiv für die Homöopathische Heilkunst. Leipzig, 1832. 11.B. 2.H. S.97-99.

Эта статья столь хорошо осведомленного и столь неутомимого и честного исследователя и популяризатора нашего искусства неопровержимо подтверждает истины, уже открытые некоторыми предыдущими опытами: 1) что развитие могущества лекарственных субстанций согласно присущему гомеопатии специфическому способу можно полагать почти безграничным, 2) что чем большей высоты достигает их потенцирование (развеществление), тем более проникающими и быстродействующими они становятся, 3) но и тем более преходящим становится их действие.

Dieser Aufsatz des so unterrichteten und so unermüdeten und redlichen Forschers und Beförderers unsrer Kunst bestätigt unwiderleglich die schon durch einige bisherige Erfahrungen sich kund gegebnen Wahrheiten: 1) daß die Entwicelung der Kräfte der Arznei-Substanzen nach dem der Homöopathik eigenthümlichen Verfahren fast gränzenlos angenommen werden kann; 2) daß, je höher die Potenzirungen (Entstoffungen) derselben steigen, desto eindringlirker und schneller wirksam sie werden; 3) ihre Wirkungen aber auch um desto schneller vorüber gehend.

Все это вполне согласуется с моими, хотя и не столь обширными, опытами, из которых я припоминаю только тот, когда я однажды изготовил потенцированное разведение серы вплоть до I/XXX (тригинтиллионная потенция сотенного разведения)[14] и дал каплю его на сахаре пожилой незамужней женщине, которая очень редко (каждые 9, 12, 14 месяцев) подвергалась эпилептическим припадкам, которая в тот же час перенесла еще один припадок, но с тех пор она остается от них свободной.

Ales dieß stimmt völlig mit meinen, obschon weniger weit getriebenen Versuchen überein, von denen ich nur des einzigen gedenke, daß, als ich einsmals eine potenzirte Verdünnung von Schwefel bis zu I/XXX (hundertfache Verdünnung in der dreisigsten Potenz) verfertigt und einen Tropfen davon auf etwas Zucker einem bejahrten ledigen Frauenzimmer eingegeben hatte, welche sehr selten (alle 9, 12, 14 Monate einmal) einem epileptischen Anfalle unterworfen war, dieselbe ihren Anfall noch in derselben Stunde erhielt und seitdem frei davon blieb.

Закоченевшие в своих устарелых формах противники гомеопатии, – решившиеся, по-видимому, игнорировать это удивительное развитие могущества сырых лекарственных субстанций, открывающееся каждому непредвзятому человеку при всякой добросовестной проверке и придающее практике гомеопатии уверенность и надежность при применении высокопотенцированных разведений лекарств в мельчайших приёмах при болезнях, благодаря чему она бесконечно преобладает над любым более старым лечебным методом, – ничего не могут противопоставить этим столь объемистым опытам и опытности автора настоящего исследования, так много сделавшего для нашего искусства, как только стоять, как и прежде, в изумлении пред ступенями, ведущими к святилищу этих спасительных истин, и недоверчивой улыбкой удостоверять свою неспособность применить эти несущие исцеление разъяснения природы вещей для блага больных. Так же недоверчиво улыбались они, когда лет тридцать назад я говорил о достоинствах миллионного разведения белладонны[15] против скарлатины.[16] Теперь, читая здесь о том, с каким лекарственным могуществом действуют на человеческий организм возросшие до тысячных потенций сотенные развоплощения серы[17], они уже не могут причинить никакого вреда. Их натянутая усмешка[18] не останавливает орлиного полета нового благотворного искусства врачевания, и – в наказание – они так и остаются лишёнными его милостей*.

Die in ihrer alten Form erstarrten Gegner der Homöopathik, die sichs vorgenommen zu haben scheinen, von dieser wundersamen Entwickelung der Kräfte der rohen Arzneisubstanzen sich nicht überzeugen lassen zu wollen, die doch in jeder redlichen Nachprüfung sich jedem Unbefangenen offenbart, und welche der Ausübung der Homöopathik jene beruhigende Sicherheit und Zuverlässigkeit bei Anwendung hoch potenzirter Verdünnungen der Arzneien in kleinster Gabe bei Krankheiten verleiht, wodurch sie jedes ältere Kur-Verfahren unendlich überwiegt, – können bei diesen so weit getriebenen Versuchen und Erfahrungen des um unsre Kunst hoch verdienten Verfassers dieser Abhandlung doch nichts weiter thun, als, wie bisher, unter den Stufen des Vorhofs zum Heiligthume dieser heilbringenden Wahrheiten überrascht stehen zu bleiben, und durch ein ungläubiges Lächeln ihre Unfähigkeit beurkunden, sich diese heilbringenden Aufschlüsse der Natur der Dinge zum Wohle der Kranken zu Nutze zu machen. Sie lächelten schon eben so ungläubig, als ich vor etlichen und dreißig Jahren die Vorzüge einer millionfachen Verdünnung der Belladonna gegen Scharlachfieber anprieß; jetzt können sie auch nichts Schlimmeres thun, wenn sie hier die bis zur tausenden Potenz erhöheten, hundertfachen Entkörperung des Schwefels lesen, wie kräftig-arzneilich er dann noch auf den menschlichen Körper einwirkt. Ihr böotisches Lächeln hält den Adler-Flug der neuen, wohlthätigen Heilkunst nicht auf und sie bleiben, nach Gebühr, der Segnungen derselben beraubt*.

* Хочется обратиться к этим господам словами Гёте:

«О, как ученый муж заметен в вас сейчас!

Что осязать нельзя – то далеко для вас;

Что в руки взять нельзя – того для вас и нет,

С чем не согласны вы – то ложь одна и бред,

Что вы не взвесили – за вздор считать должны,

Что не чеканили – в том будто нет цены.»

Фауст, 2я часть.[19]

* Diesen Herrn möchte man die Worte Göthe’s zurufen:

„Daran erkenn ich die gelehrten Herrn!

Was ihr nicht tastet, steht euch Meilen fern;

Was ihr nicht faßt, das fehlt euch ganz und gar;

Was ihr nicht rechnet, glaubt ihr, sei nicht wahr;

Was ihr nicht wägt, hat für euch kein Gewicht;

Was ihr nicht münzt, das, meint ihr, gelte nicht."

Faust, 2r Theil.

Следует, тем не менее, помнить, что это в большей степени служило исследованию того, как высоко можно подняться с помощью потенцированного разведения лекарств без того, чтобы их влияние на состояние человека стало нулевым, для чего эти опыты бесценны. Однако для гомеопатического применения у больных людей целесообразно при приготовлении лекарств любого рода придерживаться дециллионного разведения и потенцирования (I/X), чтобы врачи-гомеопаты могли ожидать однородных результатов в своих излечениях.

Indeß muß man sich erinnern, daß diese Veranstaltung mehr zur Erforschung diente, wie hoch man mit potenzirter Verdünnung der Arzneien steigen könne, ohne daß die Wirkung derselben auf das menschliche Befinden zu Null werde, wozu jene Versuche unschätzbar sind; zum homöopathischen Gebrauche bei Kranken aber ist es zweckmäßig, bei Bereitung der Arzneien aller Art, bei der dezillionfachen Verdünnung und Potenzirung (I/X) stehen zu bleiben, damit die homöopathischen Aerzte sich gleichförmige Resultate bei ihren Heilungen versprechen können.

Самуил Ганеманн.

Samuel Hahnemann.

 


 

 





[1] Это примечание принадлежит издателю и редактору журнала «Архив целительного искусства гомеопатии» (Archiv für die Homöopathische Heilkunst) Иоганну Эрнсту Штапфу (Johann Ernst Stapf, 1788-1860).

[2] пер. Мих.Лозинского.

[3] Хотя, возможно, имеется в виду письмо, выдержка из которого была помещена в «Архиве» Штапфа за 1829 г. (см. наш перевод этой публикации: https://www.rushomeopat.ru/journal/rgzh/tom-4-vypusk-3/11041/#full), ряд моментов позволяет сомневаться в этом. В последнем случае можно предполагать существование еще одного письма Корсакова к Ганеманну, отправленного в интервале между 1829 и 1832 гг. и при этом не нашедшего отражения в «Архиве» Штапфа. Вопрос нуждается в дополнительном исследовании.

[4] Очевидно, речь идет о разведениях Sulphur C1000 и Mercurius solubilis C150.

[5] Об обонятельном приеме гомеопатических средств см., в частности, ганеманновское «Предисловие о повторении приёма гомеопатического лекарства» (§§14-19) https://www.rushomeopat.ru/journal/rgzh/tom-2-vypusk-4/9729/#full.

[6] Дециллионное разведение в современной теминологии называется 30м сотенным; т.о., речь здесь идет о Sulphur C30.

[7] Речь идет о препарате Sulphur C30. Дробью с римской цифрой «X» («десять») в знаменателе (см. рис.2) Ганеманн и его младшие современники в своих трудах, следуя логике т.н. «длинной» шкалы именных названий степеней тысячи, обозначали дециллионное разведение сотенной шкалы, численно равное 1060 (=10030). В современной практике для обозначения величины разведения пользуются показателем степени при сотенном основании; именно поэтому дециллионное разведение Ганеманна эквивалентно современному тридцатому сотенному.

[8] Понятно, что здесь и далее автор использует термин «атом» не в современном его значении, сложившемся в первой четверти XX в., т.е. на 80-90 лет позже, чем был написан настоящий текст.

[9] Французской идиоме «de proche en proche» в русском языке соответствуют выражения «шаг за шагом», «мало-помалу» (букв. «от ближнего к ближнему»).

[10] Кремнезём (диоксид кремния, кварц) – действующее начало препарата Silicea.

[11] Lycopodium.

[12] Natrum muriaticum.

[13] См. примеч. 8.

[14] «hundertfache Verdünnung in der dreisigsten Potenz»; надо полагать, речь идет о разведении, которое в сегодняшних терминах было бы обозначено как С90, а в терминологии Ганеманна как «тригинтиллионное». Отметим, что еще в 1826 г., в предисловии к главе Thuja в 5м томе «Чистого лекарствоведения», Ганеманн говорит о вигинтиллионном разведении, помечая его как I/XX (в современных обозначениях это С60).

[15] Belladonna C3 в современных обозначениях.

[16] Ганеманн имеет в виду изданную им в 1801 г. брошюру «Лечение и предупреждение скарлатины» (S.Hahnemann. Heilung und Verhütung des Scharlach-Fiebers. Gota, 1801); имеется русский перевод этой важной работы основателя гомеопатии: см. https://1796web.com/homeopathy/works/scarlach.htm.

[17] См. примеч. 13.

[18] Букв – беотийская улыбка (böotisches Lächeln); вероятно, имеется в виду т.н. архаическая улыбка – особенный тип улыбки, использовавшийся скульпторами периода греческой архаики (в основном ранее V в. до н.э.) вероятно для того, чтобы продемонстрировать, что предмет изображения – живой. Эта улыбка плоская и выглядит достаточно ненатурально.

[19] Перев. Н.Холодковского. Следует отметить, что вторая часть «Фауста» впервые опубликована Гёте в том же 1832 году, в котором был написан и настоящий текст Ганеманна. Нам представляется, что это однозначно может свидетельствовать о высоком интересе основателя гомеопатии к творчеству своего великого современника.





← Весь выпуск