Какое значение имеет острое заболевание в контексте хронического состояния, не есть ли это не более чем сброс напряжения, и стоит ли его лечить или профилактировать.
Какое значение имеет хроническое состояние в контексте текущей жизненной ситуации, не есть ли это способ ее разрешения и возможно ли его лечить, если не разрешена ситуация.
Да и вообще, какое значение имеет смерть перед лицом вечной жизни, и что есть временные трудности перед лицом мировой революции.
Итак, о чем ведется речь?
О соразмерности.
Поскольку жалобы, предъявляемые пациентом, могут быть рассмотрены в самых разных контекстах.
Болезнь (или ситуация) может иметь в основе причинность как сугубо физиологическую или миазматическую, так и психосоматическую, или ситуационную, или семейную, или родовую, а иногда и какую-то иную. Какая-то из причинностей вполне достижима в процессе приема, а какая-то недостижима.
Вопрос в выборе оптимального контекста рассмотрения ситуации (болезни), что определяется не только заболеванием или жалобами, но прямым образом зависит от возможностей; как врача, так и пациента.
Со стороны врача играет роль широта взгляда и образования, не только врачебного, а также пластичность взаимодействия с пациентом, и, в определенной мере, наличие психологического и педагогического дара.
Со стороны пациента, это – некий диапазон приемлемости, то есть – что именно, в момент приема, в состоянии принять или претерпеть пациент, как в плане ментальном, так и в плане телесном.
В первую очередь врач определяет для себя, по мере умения и понимания, актуальную причинность состояния, а во вторую оценивает, возможны ли те или иные терапевтические шаги на уровне этой причинности. Примет ли их пациент, справится ли с ними его организм.
И если один пациент по своей ментальной структуре не в состоянии выйти за пределы беспокоящих симптомов и физиологических концепций их причинности, то другой вполне готов принять психологическую или иную причинность состояния и тем или иным путем работать с ней.
Если один относительно спокойно перенесет недельное выраженное кожное или даже психическое гомеопатическое обострение, то второй никогда более не обратится к методу гомеопатии после кратковременного насморка, возникшего после препарата.
Если говорить о широте взгляда врача, то кто-то будет иметь склонность видеть всюду психосоматическую природу и читать «проповеди» пациенту на тему «измени себя» и «сам виноват», не только там, где это имеет смысл, но и в случаях сугубо физиологических.
А другой, напротив, всю палитру симптомов явно психосоматического характера будет приписывать причинам физиологическим и миазматическим и всячески убеждать в этом пациента.
Попробуем рассмотреть этот вопрос на примере модели панических атак.
Так, панические атаки имеют за собой механизм вегетативный, блокируя который можно с ними пробовать справляться, не вдаваясь в причинность.
Иногда за кризами может стоять и серьезное заболевание, нуждающееся в предварительной диагностике, а затем и хирургическом лечении.
В то же время кризы могли возникнуть вследствие действия тех или иных провоцирующих причин; испуга, травмы, жизненных напряжений, перенесенных болезней, и можно заниматься устранением следов этих причин, надеясь на то, что таким путем удастся справиться и с кризами.
Сама форма подобного реагирования может исходить, скажем, и из травматической родовой ситуации, и опять же есть способы, в том числе гомеопатические, адресоваться и к этому уровню причинности.
И, наконец, если на протяжение многих месяцев помощь не оказывалась и приступы продолжались, то неоднократно приходилось наблюдать достаточно стремительное созревание личности за этот период. По-видимому, постоянное присутствие страха смерти неизбежно приводит к адаптации и, сжигая массу страхов, является, по сути, мощным тренером и жизненным учителем. Иногда даже может создаваться ощущение, что череда кризовых состояний неосознанно была вызвана к жизни самим организмом человека, в целях его созревания, трансформации и приготовления к новым вызовам его жизни.
Как гомеопат, так и пациент могут рассматривать эту ситуацию (как и многие другие) в самых различных контекстах, однако каждый раз существует определенный оптимум, определяемый соотношением возможностей пациента и врача. И это будут разные препараты, различные схемы приема и различные формы работы с пациентом.
И такие препараты как аконит, страмониум, арсеникум альбум, аргентум нитрикум, солнцецвет, гельземиум и ряд других, имея различные свойства и точки приложения, хорошо известные гомеопатам, буду перекрывать различные уровне причинности и могут быть различным образом вписаны в более широкий общий контекст лечения и излечения пациента.
К сказанному, пожалуй, стоит добавить, что в ряде случаев возможна, рациональна и вполне совместима работа одновременно на 2-3 уровнях. Речь может идти как о различных согласованных вмешательствах со стороны разных медицинских методов, так и об осознанном плюралистическом гомеопатическом назначении.
Данная модель может несколько расширить понимание происходящего в терапии и кому-то позволит назначать гомеопатические средства с большей долей осознанности.
При этом препараты будут работать в пределах принципа подобия, и не дадут эффекта при отсутствии подобия симптомов.
