Эффективный специалист может сформироваться в пределах любой, даже самой малосостоятельной парадигмы. Даже если с точки зрения внешнего наблюдателя его подходы абсолютно алогичны и несостоятельны, он может получать хорошие результаты. Первичным в этом случае являются его врожденные врачебные качества, которые взойдут на любой почве, в его руках будут работать самые несовершенные и даже неадекватные с внешней точки зрения инструменты. Это нередкий случай, вполне приемлемый, как для помогающего специалиста, так и для его пациентов. Однако, если такой специалист обладает преподавательским даром, харизмой и маркетинговым талантом, он имеет шанс водить за собой немалые группы последователей. При этом собственную эффективность, обеспеченную по факту лишь врожденным врачебным талантом, он почитает за подтверждение истинности несостоятельной в действительности парадигмы. Совпадение врачебного таланта, глубинного понимания сути эффективности собственной практики и корректной парадигмы – идеальное условие для создания школы. Таков был основатель гомеопатического метода. Таковы - основатели наиболее корректных школ в гомеопатии.
Школа
Что такое «школа»: в науке, в медицине, в гомеопатии? Из каких компонентов состоит, какой смысл имеет, какой толикой истины обладает, каковы ее плюсы и каковы минусы? Школа может предполагать наличие ряда компонентов. Это - «отец-основатель», линия преемственности, ныне здравствующий глава школы (направления), признанный набор литературных источников, («каноническая литература»), выстроенная система знаний, включающая ряд положений, почитаемых аксиомами, та или иная организационная структура с некоторым набором лидеров. Школа может быть научной, религиозной, медицинской, экономической; по сути – любой. Применительно к методу гомеопатии: существует несомненный «отец-основатель», а также ряд им созданных общеизвестных «канонических» источников. В пределах же метода существует уже ряд школ; различной давности существования, с достаточно различным набором остальных составляющих частей: своими интерпретациями «канонических» текстов, своим списком «методической литературы», своими аксиомами, своим рядом преемственности (или его отсутствием) и т.д. Ценность и жизнеспособность школы может определяться продолжением ее эффективного функционирования и развития после ухода лидера или основателя. До этого момента серьезную роль может играть аспект харизмы. На сегодня в гомеопатии существуют десятки школ и направлений, различной степени глубины и ценности, но не их анализ является целью заметок. Что дает хорошая школа индивидууму: связь с традицией, линию преемственности, выстроенную систему знаний, поддержку лидера и коллег, обучение, уверенность. Что дает индивидуум школе – свое внимание, пиетет, энергию, средства. Школа полезна для индивидуума до тех пор, пока пребывание в ней способствует его развитию. Но с какого-то момента она может ограничивать, у ученика начинают появляться вопросы, ответы на которые он не сможет найти в пределах принятых в школе парадигм, он начинает «бузить», бунтовать, бодаться с авторитетами школы. Единого правила быть не может, и если для одного правильно всю жизнь оставаться в альма-матер, то для другого столь же необходимо в свой срок покинуть ее. С точки зрения равновесия, можно сказать, что как только индивидуум начинает отдавать школе значительно больше, нежели от нее получает, ему стоит продолжить уже самостоятельный поиск и уйти из школы. Следует добавить, что индивидуум, переросший школу, может в ней оставаться уже в качестве элемента структуры или иерархии: преподавателя, секретаря, технического оплачиваемого исполнителя, получая уже не знания и поддержку, а иные бонусы.
Одиночка
Состоявшийся практик, сформировавший свой профессиональный аппарат и не ведущий преподавательской деятельности, может вскоре становиться одиночкой. Выходя из группы, он возвращает свою самостоятельность, но теряет часть групповой силы и поддержки. Имея иногда на выходе период спада и депрессии, он обретает свободу, но и в некотором роде одиночество, переходя в состояние «победитель остается один». Есть случаи и врожденных одиночек, они не пристают ни к какой гавани, либо не имея такой возможности, либо будучи неспособными к какой бы то ни было групповой деятельности, и развиваются сами. В худшем варианте они формируются в невообразимых эклектиков. В наиболее сильном варианте – это самостоятельный индивидуум, способный иметь дело с первичными источниками, не нуждающийся в их «школьной» адаптации, а также в какой бы то ни было групповой поддержке. Новые школы создают такие одиночки. Так замыкается круг.
Одиночка и группа
Возможен ли диалог между представителями различных школ?
Поскольку подобный диалог может заключаться преимущественно в обмене принятыми в школах взглядами, чаще всего это не имеет смысла, что отчетливо понимают основатели школ. Речь может скорее идти о различных формах презентации школ.
Возможен ли диалог между представителем школы и одиночкой?
Одиночке нет смысла пытаться что-то доказывать представителю школы, который в определенном смысле слеп по отношению к происходящему вовне групповых концепций; они либо войдут в бессмысленный клинч, либо одиночка разрушит устои участника группы, «собьет настройки» и вгонит его в депрессию. В этом противостоянии одиночка по определению сильнее, но ему часто скучнее и досаднее, «мне будет скучно, а тебе непонятно», он слишком хорошо видит определенную ограниченность группы. Бывают случаи, когда внутренняя динамика развития участника «школы» движет его к выходу за пределы группы, в этом случае подобный диалог, разрушающий его сегодняшние устои, может быть полезен. Хоть и болезнен.
Могут ли продуктивно общаться одиночки, развившиеся и работающие в различных парадигмах?
В идеальном варианте это скорее вариант клуба, где каждый понимает и уважает другого, не навязывая свои взгляды и не предпринимая попыток переубедить в чем-то оппонента; при этом возможен определенный обмен опытом (см. )
- Доктор удалите мне родинку, она мне не нравится, снизьте мне холестерин, мне сказали, что повышенный холестерин это плохо, сделайте, чтобы коленка не болела. - Доктор, сделайте так, чтобы моя дочь стала послушной, вела себя хорошо и делала все, что я ей говорю.
Врач, равно как и педагог-психолог, регулярно сталкивается с определенной дилеммой. Кто является его клиентом, чей заказ он выполняет, чьи интересы он защищает.
Интересы родителя, который желает иметь послушного ребенка, полагая это правильным. Либо интересы ребенка, которому в динамике его нормального и гармоничного развития далеко не всегда полезно быть послушным. Интересы нетерпеливого пациента, желающего мгновенного устранения малейшего дискомфорта, либо стратегические интересы его организма, которые могут значительно не совпадать с сиюминутными желаниями своего обладателя и вполне могут включать необходимость кратких периодов обострений и дискомфортов. Что делать знающему педагогу и знающему врачу, в случае очевидных противоречий между желанием (заказом) клиента и реальными интересами его организма, (или интересами его ребенка).
Возможны варианты. Попробовать объяснить ситуацию? Конечно, это самое лучшее, но это не всегда возможно, нетерпеливый клиент, ведомый логикой: заказ – оплата – исполнение, просто отправится на поиски другого специалиста, который пообещает выполнить заказ в заданных клиентом рамках. Опытный врач вздохнет и пожмет плечами, зная, чем это кончится, но понимая, что это «не его война». Отказать в помощи с мотивировкой отказа? Иногда – это единственный выход.
Попытаться выполнить заказ, зная при этом, что клиенту объективно наносится вред? Регулярное использование подобной модели не вполне этично, да и разрушительно для профессиональной идентичности врача. Лукавить в интересах пациента, давая интеллекту устраивающие его ответы, предпринимая при этом шаги, стратегически полезные для организма? Иногда и так. Пугать? Кого-то пугать, чаще мужчин, чем женщин, они более пугливы. Кто-то более эффективен и убедителен для одной категории «пользователей», кто-то – для другой. Оптимально, конечно, аккуратное маневрирование между описанными вариантами в соответствии с конкретной ситуацией и ментальностью «клиента»
****
Ну, а что делать целой медицинской системе, обладающей более целостным взглядом на устройство человека и развитие болезни, нежели преобладающее направление, и отрицающей подход полифармации с ее моделью «стрелять по всему что движется»? Речь идет об интересах индивидуума, но кто главный «заказчик» в этом случае? Точнее - кто должен был бы быть главным заказчиком.
Государство, которое через свои институты должно отражать интересы социума? Очевидны определенные противоречия между здоровьем индивидуума и социума в целом, в частности, интересы создания группового иммунитета путем массовых вакцинаций могут противоречить частным интересам определенных людей, для некоторых из которых вакцинация несомненно травматична и драматична.
Фармакомпании, финансирующие медицинские исследования? Их интересы ограничиваются коммерческой составляющей, входящей в очевидное противоречие со стратегическими интересами здоровья индивидуума.
Ассоциации врачей? Практика показывает, что корпоративные интересы подобных сообществ могут превалировать над сводом правил медицинской деонтологии и этики.
Ассоциации пациентов? У них нет необходимых компетенций.
Есть вопросы, нет ответов.
****
И все же, что позволит сохраниться более глубоким системам терапии в современном социуме? Вероятно, одно. Личная заинтересованность в эффективной глубинной терапии тех, кто принимает решения. Реальная ситуация для них очевидна, а уничтожение эффективных систем терапии отнимет таковую возможности и у них. Вероятно, преимущественно этим можно объяснить неудавшуюся в феврале 2017 года попытку уничтожить гомеопатию в РФ. Могут ли быть ведомы «сильные мира сего» не только прагматическими, но и некими гуманистическими побуждениями? Нельзя исключить и это, хотя при принятии решений им приходится учитывать слишком много факторов.
****
Ну, а что позволит индивидууму преодолеть массированную пропаганду ангажированных фармбизнесом СМИ и медицинских структур и найти правильные для себя ответы? Вероятно, лишь голос его организма, к сожалению становящийся слышным для многих лишь уже в жизнеугрожающих состояниях. Умение слушать себя, свой организм, своего ребенка, свою планету…
Мы смотрим на океан и видим яркий мячик, прыгающий на волнах. Мы и есть этот океан, хоть часто и не знаем об этом, но склонны отождествлять себя с мячиком, который не более чем небольшая наша часть, иногда именуемая Эго. Именно Эго – центральный объект массовых СМИ – манипуляций. СМИ его взращивают, формируют, кормят, утоляют и побуждают. И через него –контролируют его обладателя. И его океан. Сила Эго – достижения науки, его религия - «британские ученые доказали», его адепты чаще мужчины, точнее – мужской аспект; его защита – аргументы логики, милостиво позволяющие в упор не видеть то, что может вывести из зоны комфорта.
Любая группа, заботящаяся о своих рядах, (от громадных структур до тусовки по интересам) для защиты психической идентичности своих членов, предоставляет те или иные версии реальности, дающие иллюзию контроля над происходящим. Принадлежность к группе дает защиту, но и забирает часть свободы. Но лишившись этой защиты, обладатель Эго вдруг ощущает себя не более, чем маленьким, голеньким и совершенно беззащитным существом перед лицом сложного, громадного и почти непознанного мира. А путь к океану сложен и неизведан.
***
Современная фармакологическая медицина, увы, во многом является как порождением Эго, так и обслуживает преимущественно его запросы. Боль убираем, узел удаляем, сыпь замазываем, комфорт обеспечиваем, здесь и сейчас. Однако, усмирение или уничтожение природы, в равной степени и внешней, и внутренней, дает лишь иллюзию власти и всесилия.
Как и подавление симптомов, применительно к терапии; оно эффективно до тех пор, пока система справляется. Как справляется до определенного момента планета, все более перегружаемая продуктами жизнедеятельности человека. «У меня все под контролем» заявляет муравей, который через секунду будет раздавлен проезжающим автомобилем.
Доказательная медицина, созданная для контроля эффективности фармсредств, используется в качестве способа борьбы со многим, выходящим за рамки «контролируемого контента» в сфере терапии.
Но человек смертен, а «иногда даже внезапно смертен»...
И дальше приходится либо тяжело болеть и тяжело лечиться, либо как-то позволить себе получить помощь от того, над чем раньше, возможно, смеялся. И это сложно и болезненно, особенно для честного перед собой человека. Поскольку для него признание эффекта «малых доз» неизбежно заставит признать и ошибочность предыдущих концепций, составлявших, быть может, основу миросозерцания и самоуважения. Принятие новой реальности женщинам дается легко в силу их устройства, от мужчины же требует большого труда и мужества, поскольку в этом случае его сила оборачивается его слабостью: ригидностью установок и отсутствием пластичности.
Что касается выкладок «доказательной медицины», то остается лишь предложить в этом случае попробовать предъявить их собственному организму, нуждающемуся в конкретной, а не в статистической помощи.
Говоря совсем упрощенно, современная фармакологическая медицина в большей степени обслуживает интересы Эго, гомеопатия, в своем аутентичном виде, скорее отвечает интересам всего организма, этой огромной сложной, малоисследованной системы.
И интересы большой системы в определенный момент могут противоречить комфорту Эго. И тогда возникает внутренний конфликт, который не всегда легко разрешить.
Проявления его многообразны и многолики. Помочь пациенту в преодолении этого часто много сложнее, чем назначить правильное гомеопатическое средство. Поскольку у человека, во избежание разрушения концепций, есть много способов прекратить действие лекарства.
Правда, существует один эффективный и сострадательный способ, хорошо знакомый всем гомеопатам.
"Доктор, Вы знаете, я начал соблюдать диету, пошел в зал, и сам справился со своей болезнью. А Ваши крапушки уже не помню, пил или не пил, ну они-то всяко помочь не могут". И помощь получена, и защитные концепции не подверглись разрушению, Эго лукаво обошло конфликт. Доктор знает… , и доктор рад этому.
Более 30 процентов всех зависших гомеопатических случаев могут быть отчетливо продвинуты одним из следующих препаратов: туя, меркуриус солюбилис, медорринум, а так же, натриум сульфурикум. Чтобы это осознать и реализовать, достаточно прочитать "Хронические болезни" Ганемана. Однако, не более 20 процентов даже квалифицированных гомеопатов в должной мере сумели сделать это.
Существуют ли хотя бы какая-то точка пересечения между врачом, практикующим гомеопатию и врачом, практикующим конвенциональную медицину? Такая точка есть и эта точка – интересы пациента и помощь пациенту. Не те или иные концепции терапии, «лечения болезни», стремление к достижению той или иной терапевтической цели, но - доставление максимальной пользы совершенно конкретному пациенту. Эта цель составляет предмет ; традиционной для всех времен лекарской дисциплине, постепенно, к сожалению, уходящей в прошлое.
Это то, что приводит молодых людей в медицину, и, к сожалению, часто размывается в процессе обучения. Но вряд ли можно спорить с тем, что именно эта извечная врачебная мотивация и формирует собственно врача. И происходит это часто не столько благодаря получаемому медицинскому образованию, несущему все более технологический оттенок, сколько вопреки ему. Гуманистическая врачебная мотивация проявляется уже в практике, в процессе оказания медицинской помощи, и если она оказывается достаточно сильна, то именно она формирует достойного человечного врача. Именно она помогает принимать верные для конкретного пациента решения, иногда вопреки нормам и стандартам, иногда вопреки формальной логике. Именно она побуждает врача к поиску оказания наилучшей помощи, к продолжению того или иного обучения. Именно она способствует истинному профессиональному росту врача, и позволяет достигать максимума помощи в пределах отпущенных ему возможностей и понимания.
Как только преобладающей оказывается любая другая мотивация, как то; следование тем или стандартам, теориям и концепциям, добывание хлеба насущного, и др, качество помощи искажается. Вероятно, прозрачность данной мотивации - это некое врожденное качество, и не каждому дано стать врачом. Сказанное в равной степени касается врачей любых направлений, будь то конвенциональная медицина, будь то гомеопатия или что-то иное.
Врач, ведомый чистой мотивацией, не раздумывая, направит своего пациента к консультанту, как только поймет, что тот в состоянии оказать более качественную помощь. Так, лор врач, исчерпав свои средства, прежде чем оперировать аденоиды, направит ребенка к гомеопату, гомеопат, понимая, что в определенной ситуации его возможностей недостаточно, направит своего пациента к психиатру, онкологу, хирургу.
Конечно, одной мотивации недостаточно, невежество недопустимо; знания, умения, профессиональные навыки совершенно необходимы. Но если я имею все это, «». И это общая точка соприкосновения, лишь из нее может идти любой осмысленный диалог между представителями различных медицинских направлений, каждое из которых обладает своим, крайне ценным, спектром знаний о человеке, болезни и терапии.
Ниже две фотографии: моего отца, Ляховича Юрия Марковича и его дяди Пипко Аркадия Вениаминовича, они не практиковали гомеопатию, у каждого из них была своя история, но каждый из них был Врачом.
«Черемша - это лук, да нет, чехартма - это баранина» А.П.Чехов
С момента начала своей гомеопатической практики я пытался совместить для себя наличие разных направлений гомеопатии, каждое из которых было достаточно критично расположено к иным направлениям. Опыт более чем десятилетнего ведения гомеопатического форума на сайте «Мир гомеопатии» позволил наблюдать значительные проявления взаимной агрессии и непонимания. Хочу поделиться некоторыми соображениями. Центральная точка моих размышлений – переход от парадигмы «или – или» к парадигме «и-и».
Возьмем гепарсульфур - он представлен традиционной "совокупностью симптомов", но если ее разделить, то: - у него есть ментальные характеристики; пиромания, агрессивность и пр - это глубокий антимиазматический препарат со своей характерной симптоматикой - это препарат клинической гомеопатии, эффективный скажем, на определенных стадиях крупа Если мы рассмотрим любое гомеопатическое средство, оно будет иметь представительство в нескольких различных направлениях или моделях гомеопатии. Перечислим ряд из них: классическая модель, ориентированная на симилиум по совокупности симптомов, клиническая гомеопатия, миазматическая гомеопатия, гомеопатия конституциональных психотипов, психосоматические направления, гомеопатия острых состояний и пр. Несмотря на то, что во всех группах могут использоваться одни и те препараты, закономерности их действия в различных ситуациях и у различных групп пациентов могут быть абсолютно различны. Так можно сказать, что для точного выбора препарата в разных случаях будут полезны различные выборки симптомов; в определенных случаях будет неактуальна психика, в других будут неактуальны, скажем, общие, модальности, в третьих – будет неактуальна нозологическая форма заболевания.
Это приводит к характерным ошибкам. Важно то, что препарат сработает не в соответствии с ведущей концепцией гомеопата, а в соответствии с состоянием организма пациента. Если начинающий гомеопат дал сульфур, предполагая его конституциональным типом, а препарат сработает как дренаж, то реальная длительность действия препарата может составить 3 дня, а длительность ожидания до момента второго назначения – 2-3 месяца. И, напротив, если гомеопат дает препарат, как скажем, дренажный или промежуточный, ожидая от него частного эффекта, а действие препарата оказывается глубинным (антимиазматическим или конституциональным), то чрезвычайно велик риск преждевременного повторного назначения, которое перекроет благоприятное действие препарата. Начинающий гомеопат, натренированный на поиск вроде бы целостности, оказывается серьезно дезориентированным. Ему приходится подтягивать недостающие до искомой целостности элементы путем неосознанного игнорирования противоречий и психического проецирования. В принципе, все аспекты гомеопатической методологии можно раздельно сформулировать для каждого из упомянутых направлений. И прямое применение закономерностей, действующих в одном из направлений, к другому - может быть ошибочным. Равным образом можно раздельно сформулировать преимущественные клинические показания к применению тех или иных гомеопатических подходов. Мне приходилось общаться с гомеопатами, успешно работающими в пределах различных парадигм и направлений метода, и сейчас для меня очевидно следующее. Если гомеопат активно заявляет о неправильности или неправомерности существования миазматического или клинического или конституционального подхода, для меня это говорит лишь о том, что он не владеет данным подходом. Собеседники просто говорят о разных вещах; нет смысла к клиническому подходу в гомеопатии подходить с мерками традиционного подхода, равно как к миазматическому направлению подходить с мерками подхода клинического или конституционального. Следует признать, что пока все это сильно перемешано. Как в гомеопатической литературе, так и в сознании многих гомеопатов.
Вывод К чему можно, на мой взгляд, прийти. Расставить все вещи по своим местам, поименовать каждое из направлений, определить его место, его истоки, его возможности. В том числе – сформулировать показания к применению. Каждый из подходов является полноправной частью гомеопатической медицины, проявляет наибольшую эффективность в определенном спектре ситуацией, а общий терапевтический потенциал метода суммируется из возможностей его основных направлений.
Суета с Меморандумом постепенно утрясается, СМИ продемонстрировали свои абсолютно неограниченные манипуляционные возможности и переключились на другие темы. Волна медленно отходит, стало ясно, что Меморандум составлен неграмотно, представляет собой не более чем частное мнение озабоченной группы граждан, не отражая никоим образом мнение РАН, вся акция проведена в стиле пиар-компании, а уничтожать гомеопатию вроде бы никто не собирается. Минздрав планирует сформировать комиссию с участием представителей от гомеопатических организаций, после чего будут предприняты какие-то регуляторные шаги. Не факт, что будет лучше, не факт, что будет хуже. Факт – что будет несколько иначе.
Остались вопросы. Что делать гомеопатам и гомеопатическому сообществу, Хотя, конечно, вполне вероятно, что от гомеопатов ничего не зависит. Первый вопрос, в какой мере гомеопаты в состоянии сформулировать общие интересы, при всей их разномастности и разрозненности, притом, что различные группы имеют крайне разные интересы. И – что есть благо в этой ситуации; пустить события на волю волн или пытаться предпринимать те или иные шаги.
Поле За 25 благоприятных лет сформирована некоторая прослойка опытных гомеопатов, возможно, более нескольких тысяч человек, в крупных городах их сотни или тысячи, в небольших – десятки, каждый из которых - талантливая индивидуальность, но мало способен к коллегиальной деятельности. Однако они могут передавать опыт. Есть большое поле гомеопатов, начинающих практику, различных направлений и крайне разной степени квалификации, есть также большая отдельная выборка специалистов, работающих с той или иной аппаратурой. Производители имеют свои интересы, они естественным образом заинтересованы в максимальных продажах, то есть в продажах комплексов населению, через рекламу или через врачей. Продажи монопрепаратов менее прибыльны, особенно при назначении врачом одного препарата. По счастью, ряд аптек в состоянии уделять достаточное внимание как производству комплексов, так и производству монопрепаратов. Отдельная тема – производители зарубежные, имеющие значительные средства и четко выраженные собственные бизнес-интересы. Гомеопатическое образование на нашей территории сегодня - «поле непаханое», с отсутствием каких бы то ни было стандартов. На поле представлено большое количество современных направлений и школ, в том числе психологоориентированных, основной сложностью является отсутствие согласованных программ первичного обучения, что приводит к дезориентации начинающих, когда, то или иное частное направлении гомеопатии преподается вместо базовых знаний. Не меньшей сложностью является нередкая презентация этих частных направлений метода в социуме в качестве общепризнанной гомеопатии. И все это – в контексте событий в стране и в мире.
Что делать Первый самый простой вариант, разделяемый многими; следовать воле волн, расти как трава, следовать солнцу и просто продолжать лечить. Позиция - стихийно возникающее поле естественно и оптимально. Активность тех или иных групп гомеопатов представители данной позиции считают, как минимум, излишней, как максимум, крайне вредной.
Вариант второй – все же что-то предпринимать. Вариант значительно более сложный, ибо предполагает анализ, идентификацию (кто мы, а кто «не мы», сколько нас, какие мы) те или иные шаги, которые могут быть ошибочны, а так же, ответственность за производимые действия.
Если говорить о втором варианте.
Образование Существует ряд групп, занимающихся обучением, как в пределах ВУЗов, так и за их пределами, каждая группа имеет собственные взгляды на обучение и собственные интересы. Вопрос заключается в возможности договориться в интересах метода и сформировать стандарты, пусть рекомендательные, хотя бы «первичного обучения», не убивая специфику метода. При этом - оставив современные, не всегда однозначные методы в качестве «тематического усовершенствования». Для этого можно воспользоваться богатым опытом зарубежных коллег, как с Запада, так и с Востока. Возможно ли?
Презентация гомеопатии в социуме Можно попытаться определить оптимальную согласованную форму презентации метода для современного социума (не то, что метод из себя представляет, это отдельная история, а то как его наиболее оптимально презентовать в данных обстоятельствах), с табуированием возбуждающих слов типа энергоинформационный, квантовый и др, с определением соотношения гомеопатии с научным знанием, доказательной медициной, и т.д. (одно из предложений – презентовать гомеопатию как эмпирическую медицину и не претендовать на наличие научных обоснований). После чего распространить среди гомеопатов выработанные рекомендации, в том числе рекомендации по оптимальному и безопасному взаимодействию со СМИ.
Положение в правовом поле Что было бы наиболее оптимально для метода и его представителей, к чему стоило бы стремиться. Выделение особой гомеопатической «резервации»? Вхождение в некую кооперацию с другими комплементарными методами, по аналогии с Индией? Вести речь о введении медицинской специальности (с риском запредельного зарегулирования)? Пытаться добиваться выделения особого комитета при Минздраве, отражающего интересы метода?
Предположение В любом случае было бы полезно каким-то образом выработать коллегиальное мнение на основные вопросы, с учетом в первую очередь интересов метода, а так же интересов основных групп. По личному опыту – сетевые коллегиальные обсуждения важных вопросов в гомеопатической, крайне индивидуалистической, среде организовать сложно, такие попытки скорее всего ни к чему не приведут По опыту Канады – там был проведен тщательно подготовленный и спланированный круглый стол с участием основных гомеопатических групп при посредстве профессиональных фасилитаторов (сопровождающих), результатом явился определенный компромисс, устроивший основные группы. На основании которого был начат диалог с государственными структурами.
Океан. Шикарный лайнер, комфорт, обслуживание, плавное движение, Лайнер потребляет десятки и сотни тон мазута, производит тонны мусора, Вас это не должно волновать, Вы пассажир, м.б. «господин из Сан-Франциско». За Вас все сделают, Ваше дело не выходить за пределы предоставленного стандартного «коридора удовольствий» Кроме Вас в таких же маленьких каютах еще множество людей, у кого-то каюты побольше. Лайнер предельно автоматизирован, фактически он идет на автопилоте.
Где-то вдалеке, во времени и пространстве, движется парусник, он ловит морские течения, он ловит ветер, он - то дрейфует, то лавирует. Вы пассажир, Вы дышите запахом морских брызг, слышите крики морских птиц, видите наполненные паруса, встающее солнце. Небольшая команда согласованно выполняет указания капитана, Вы едите простую пищу, размышляете, общаетесь с немногочисленными пассажирами.
Планета. Людей все больше, необходимы источники энергии, качается нефть - кровь земли, газ; многочисленные скважины, взрывы, истощение недр. В то же время поля ветряных двигателей и солнечных батарей. Глобализм и вопросы экологии
Организм – та же планета, с ним можно обращаться так же, как человек обращается с Землей. Для уничтожения вредителей его можно поливать пестицидами, использовать невосполнимые ресурсы, не думая о завтрашнем дне.
Если организм неисправен, им занимается медицина, Вы почему-то заболели, не бойтесь, за Вас подумают, Вас обслужат, Вы в лайнере. Но кому-то (не всем) нужен парусник; запах морских брызг, слаженная работа экипажа, кому-то важней поля ветряных двигателей и солнечных батарей; более тонкое внимание к запросам организма - иначе не выздороветь. Гомеопатия - это своего рода парусник, это экологическая ветвь медицины. Гомеопатическое производство – безотходное и нехимическое, с использованием часто исключительно ручного труда и минимального количества сырья. Назначается, в идеальном случае, единственное средство. Конечно, правильное гомеопатическое назначение достаточно непросто, оно требует от гомеопата большого труда и большого объема специальных знаний. В чем-то сложнее гомеопатическое лечение и для пациента, оно требует большой толики самонаблюдения, понимания и терпения, Зато для организма такое лечение оптимально и точечно, его действие строго направлено в области, нуждающиеся в лечении и не растрачивает излишние ресурсы. А выбираете Вы. Не только для себя, но и для своих детей.
Какое значение имеет высокая лихорадка в контексте выздоровления от острой болезни, нужно ли ее лечить. Какое значение имеет острое заболевание в контексте хронического состояния, не есть ли это не более чем сброс напряжения, и стоит ли его лечить или профилактировать. Какое значение имеет хроническое состояние в контексте текущей жизненной ситуации, не есть ли это способ ее разрешения и возможно ли его лечить, если не разрешена ситуация. Да и вообще, какое значение имеет смерть перед лицом вечной жизни, и что есть временные трудности перед лицом мировой революции. Итак, о чем ведется речь?
О соразмерности.
Поскольку жалобы, предъявляемые пациентом, могут быть рассмотрены в самых разных контекстах.
Болезнь (или ситуация) может иметь в основе причинность как сугубо физиологическую или миазматическую, так и психосоматическую, или ситуационную, или семейную, или родовую, а иногда и какую-то иную. Какая-то из причинностей вполне достижима в процессе приема, а какая-то недостижима.
Вопрос в выборе оптимального контекста рассмотрения ситуации (болезни), что определяется не только заболеванием или жалобами, но прямым образом зависит от возможностей; как врача, так и пациента.
Со стороны врача играет роль широта взгляда и образования, не только врачебного, а также пластичность взаимодействия с пациентом, и, в определенной мере, наличие психологического и педагогического дара. Со стороны пациента, это – некий диапазон приемлемости, то есть – что именно, в момент приема, в состоянии принять или претерпеть пациент, как в плане ментальном, так и в плане телесном.
В первую очередь врач определяет для себя, по мере умения и понимания, актуальную причинность состояния, а во вторую оценивает, возможны ли те или иные терапевтические шаги на уровне этой причинности. Примет ли их пациент, справится ли с ними его организм.
И если один пациент по своей ментальной структуре не в состоянии выйти за пределы беспокоящих симптомов и физиологических концепций их причинности, то другой вполне готов принять психологическую или иную причинность состояния и тем или иным путем работать с ней. Если один относительно спокойно перенесет недельное выраженное кожное или даже психическое гомеопатическое обострение, то второй никогда более не обратится к методу гомеопатии после кратковременного насморка, возникшего после препарата.
Если говорить о широте взгляда врача, то кто-то будет иметь склонность видеть всюду психосоматическую природу и читать «проповеди» пациенту на тему «измени себя» и «сам виноват», не только там, где это имеет смысл, но и в случаях сугубо физиологических. А другой, напротив, всю палитру симптомов явно психосоматического характера будет приписывать причинам физиологическим и миазматическим и всячески убеждать в этом пациента.
Попробуем рассмотреть этот вопрос на примере модели панических атак. Так, панические атаки имеют за собой механизм вегетативный, блокируя который можно с ними пробовать справляться, не вдаваясь в причинность. Иногда за кризами может стоять и серьезное заболевание, нуждающееся в предварительной диагностике, а затем и хирургическом лечении. В то же время кризы могли возникнуть вследствие действия тех или иных провоцирующих причин; испуга, травмы, жизненных напряжений, перенесенных болезней, и можно заниматься устранением следов этих причин, надеясь на то, что таким путем удастся справиться и с кризами. Сама форма подобного реагирования может исходить, скажем, и из травматической родовой ситуации, и опять же есть способы, в том числе гомеопатические, адресоваться и к этому уровню причинности.
И, наконец, если на протяжение многих месяцев помощь не оказывалась и приступы продолжались, то неоднократно приходилось наблюдать достаточно стремительное созревание личности за этот период. По-видимому, постоянное присутствие страха смерти неизбежно приводит к адаптации и, сжигая массу страхов, является, по сути, мощным тренером и жизненным учителем. Иногда даже может создаваться ощущение, что череда кризовых состояний неосознанно была вызвана к жизни самим организмом человека, в целях его созревания, трансформации и приготовления к новым вызовам его жизни.
Как гомеопат, так и пациент могут рассматривать эту ситуацию (как и многие другие) в самых различных контекстах, однако каждый раз существует определенный оптимум, определяемый соотношением возможностей пациента и врача. И это будут разные препараты, различные схемы приема и различные формы работы с пациентом. И такие препараты как аконит, страмониум, арсеникум альбум, аргентум нитрикум, солнцецвет, гельземиум и ряд других, имея различные свойства и точки приложения, хорошо известные гомеопатам, буду перекрывать различные уровне причинности и могут быть различным образом вписаны в более широкий общий контекст лечения и излечения пациента.
К сказанному, пожалуй, стоит добавить, что в ряде случаев возможна, рациональна и вполне совместима работа одновременно на 2-3 уровнях. Речь может идти как о различных согласованных вмешательствах со стороны разных медицинских методов, так и об осознанном плюралистическом гомеопатическом назначении.
Данная модель может несколько расширить понимание происходящего в терапии и кому-то позволит назначать гомеопатические средства с большей долей осознанности. При этом препараты будут работать в пределах принципа подобия, и не дадут эффекта при отсутствии подобия симптомов.
Наука в период своего зарождения и первоначального развития способствовала прогрессу, просвещая человечество в вопросах устройства материального мира, предоставляя комфорт, удобства существования, и извлекая людей «из средневекового мрака невежества».
Позже она попыталась заменить собой религию, в своей заявке на всемогущество и попытках «познать все». Реалии же, судя по всему, иные, и определенные закономерности существования мира и человека достаточно далеки от того, чтобы научно быть познанными. Сложно сказать, сможет ли наука в ближайшем или отдаленном будущем хотя бы немного приблизиться к их познанию. И постепенно из «двигателя прогресса», в некоторых своих ипостасях, она превращается в его тормоз, ибо берется окончательно судить о тех вещах, знание о которых находится за пределами ее сегодняшних возможностей. Сказать точнее, судят ее именем. А если говорить о ее вероятной ангажированности по ряду позиций, то картина становится удручающей. Как в чистом воздухе люди нуждаются в тонком балансе рационального и интуитивного знания.
****
Что может быть лучше диалога просвещенного церковнослужителя с профессиональным ученым, наделенным внутренней религиозностью. Он наполнен взаимным уважением и пониманием. И что может быть бессмысленнее спора истово верующего человека, несведущего в вопросах науки и материального мира, с ученым-атеистом. Разговор наполнен непониманием, гневом, скрытым или явным, у собеседников них нет ни малейшей точки пересечения. Ибо в чем-то невежественны оба, и ни один не имеет возможности признать это.
Гомеопатическая медицина уже более 200 лет имеет дело с глубокими закономерностями целостного существования человека, путь ее чисто эмпирический, и за счет этого она не находится в зависимости от уровня развития науки. - Я верю в эффективность гомеопатии, - говорит гомеопат или пациент гомеопата, потому что много раз имел возможность убедиться в ее эффективности. И поскольку моим учителем был Козьма Прутков с его «не верь глазам своим», то меня мало интересует то, что наука говорит по этому поводу. Интересует, конечно, но – мало. - Я верю в неэффективность гомеопатии, потому что это не совпадает с тем, что мне рассказала современная наука об устройстве мира, - говорит другой. Я - просвещенный человек, и чтобы кто ни говорил, вера моя непоколебима, и никакие ухищрения или исследования не порушат ее. Гомеопатию я не пробовал, никогда не попробую, и вам не советую. Очень-очень не советую. То есть, в плане психологическом имеет место феномен той же веры, лишь со сменой объекта, когда научные знания для усредненного представителя социума не более, чем некий новый повод для веры. "Бога нет, это научный факт", - забавлялся Остап Бендер. А если говорить точнее, то это повод объявить заблуждением то, что выходит за грани современных научных объяснений, когда наука манипулятивно используется в тех или иных целях в качестве нового набора верований. Ибо, в век прогресса науки самолеты, конечно, летают, но человек не изменился.
Но и не только это. Иногда немного странно наблюдать активно-агрессивную реакцию людей, не имеющих представления о методе. Не знаю, не пробовал, не буду, никому никогда не посоветую. Может возникнуть неясное ощущение, что за этим стоит нечто большее, нежели рациональное неприятие. В ряде моментов гомеопатия эмпирическим путем подошла гораздо ближе к реальным закономерностям работы организма, нежели научная медицина. И можно предположить, что человек предчувствует то, с чем ему пришлось бы столкнуться при гомеопатическом лечении – с правдой и реальными запросами собственного организма, и он, как черт от ладана, стремится унестись как можно дальше от подобной возможности. Захватив при этом с собой как можно больше других людей. Интересно, что в плане психологическом это немного напоминает борьбу атеизма с религией.
****
И как во все времена - для любого Фомы нет более простого способа убедиться в реальности непознанного, нежели как «вложить персты в раны», то есть попробовать. Но для этого нужно быть Фомой, нужно хотя бы предположить, что нечто может существовать за пределами моего миропонимания. Фомой был знаменитый гомеопат Константин Геринг, Фомой был Владимир Даль, Фомой был любой врач или неврач, пришедший к гомеопатии. Фома, пришедший к методу гомеопатии, чаще всего остается в нем. Но быть Фомой – большой дар, а может быть и везение.
Первичный посыл гомеопатии – уход от любых медицинских концепций (не забудем, конца 18 - начала 19 века), и ориентация единственно на выявляемые симптомы. Я даю препарат, который поможет, только потому, потому его симптомы подобны симптомам болезни пациента. Модель - я ничего не знаю.
Далее основоположником была разработана концепция хронических болезней, в которой туя – потому что сикоз, ртуть – потому что сифилис, несколько позже – фосфор и его препараты, потому что туберкулинизм или туберкулез. Или с другой стороны, не рус, не нукс вомика, не бриония, каким бы точным не представлялось подобие, потому что актуален тот или иной миазм. В то время как указанные препараты не обладают свойствами лечить миазм.
Помимо этого – накопление эмпирического опыта в плане эффективного применения определенных препаратов при определенных заболеваниях или ситуациях – так называемых спецификов (белладонна при скарлатине, хина при малярии). То есть модель уже другая – не так чтобы «я знаю все», но «кое-что» я знаю.
Создается ощущение противоречия, поскольку во второй модели вроде бы наблюдается уход от принципа подобия, однако, цитируя коллегу, можно было бы сказать, что речь идет о другой форме подобия, подобии патофизиологическом. Данный препарат разрешает определенную ситуацию, потому что склонен воздействовать строго на те патофизиологические механизмы, или те "миазмы", каковые лежат в самой основе данной, четко очерченной, ситуации. В принципе данная модель приближается к моделям патогенетического и этиологического средства конвенциональной медицины. Как разрешить данное противоречие.
Дилемма может представлять особые затруднения для начинающего гомеопата, являясь в то же время неизбежной и необходимой точкой роста. Ряд школ и направлений могут быть склонны выделять как «истинную», одну из моделей.
Для ряда коллег несомненно полезнее оставаться в пределах одной парадигмы, дабы не утратить наработанную годами эффективность, которая может располагаться преимущественно в пределах одной из моделей. Подобно тому, как далеко не каждому врачу конвенциональной медицины полезно ознакомление с гомеопатической методологией.
Однако для кого-то возможной формой разрешения данного противоречия может быть переход от жесткой парадигмы "или-или" к более пластичной парадигме "и-и", с возможностью прибегать по необходимости, диктуемой ситуацией, либо к первой, либо ко второй модели.
Итого, не только препарат по полному подобию симптомов, но и клиническая и миазматическая гомеопатия, каждая в своем месте.
Нужно добавить, что такой подход не окажется эклектичным лишь в случае достаточно глубокого проникновения в каждую из тем.
По ряду путешествий давно пришел к выводу, что первичным аспектом любых этнических моментов, таких как менталитет населения, специфика языка, архитектура, преобладающая религия, разное прочее, является территория. Большинство лиц, попадающих на данную территорию на достаточно длительное время неизбежно подпадают под ее влияние и определенным образом трансформируются. Влияние очень сильное и специфичное, по себе хорошо знаю, как на меня действует Индия и как – Китай, что дает Марокко и что – Перу.
К гомеопатии. На определенных территориях – Китай, Япония; гомеопатия крайне мало проявлена, либо не проявлена вовсе. Есть ли это не более чем отражение национальных особенностей и традиций, либо за этим стоит «территория»? Другими словами – будет ли на территории РФ, в ее центре, акупунктура работать в той же мере, как в точке, из которой она импортирована, в Китае, либо какие-то аспекты будут утрачены. Будет ли гомеопатия на территории Китая работать так же, как она работает в Европе или в Индии. Или вопрос более тонкий; гомеопатические подходы, эффективные на территории Соединенного Королевства будут ли столь же эффективны, скажем, в Сибири. И наоборот.
И случайно ли развитие тех или иных гомеопатических школ на определенных территориях. М б территория создает через наиболее чувствительных своих обитателей оптимальные формы терапии для своих «детей». И если в Индии с ее волшебным пространством, многообразными религиями и широкой приемлемостью работают многие разновидности гомеопатии, то будут ли также работать они на территории, скажем, Латинской Америки. Случайно ли существует прекрасная и специфичная латиноамериканская литература, и там же - доктор Ортега, с его разноцветной миазматической системой, которая не представляется актуальной, скажем, для Европы и никоим образом не приживается там. И Африка, которую начали осваивать европейские гомеопаты-миссионеры, это тоже история совершенно отдельная. И если этот феномен действительно существовал бы, то он влек бы за собой определенные выводы. Такая геогомеопатия.
Цветет урюк под грохот дней, горит зарей кишлак и средь арыков и аллей идет гулять ишак.
Памяти незабвенного О.Бендера
Первое и самое лучшее, что Вы можете сделать, получив подобное предложение, это отказаться. Но если тщетные надежды, самоуверенность, амбиции, или прекраснодушное простодушие не позволили Вам сделать это, то прочитайте эту краткую инструкцию.
Если к Вам приехала для съемок и взятия интервью группа, имейте в виду следующее – в 40 процентах случаев, как бы Вы прекрасно не выступали, Ваши слова будут выдернуты из контекста, осмеяны, и использованы против метода, а возможно и против Вас, длительность Вашей фрустрации в этом случае составит от 2 недель до 2 месяцев. Не расстраивайтесь, просто у съемочной группы заказ, и им как и Вам, нужно кормить свои семьи.
Чуть больше шансов сильно не проколоться при участии в передаче, идущей в прямом эфире. И пусть она все равно чаще всего идет с задержкой, Вы в любом случае имеете возможность демонстративно уйти, если успеете понять, что Вас цинично используют или подставляют. Или пригрозить это сделать, ведущий этого испугается.
В случае диспута чаще всего Вы заранее в проигрыше, поскольку скорее всего будете иметь дело с профессиональным манипулятором, и если Вы не играете в покер, то выиграть у Вас шанс не больший, чем разгадать карточный фокус профессионального шулера.
Если при этом и ведущий мотивирован выставить гомеопатию в негативном свете, имея тот или иной заказ, или предубеждение, то Вы становитесь участником некоей игры, правил которой не знаете, и которые могут быть изменены в любой момент и всегда не в Вашу пользу.
Всегда помните, здесь дело не в том, кто прав, а важно лишь - кто выиграет. А вот выигрывает чаще тот, кто настроен на победу. Цена же победы велика – склонение в ту или иную сторону мнения колеблющихся.
То, что для Вас очевидна Ваша правота, не играет ровным счетом никакой роли и скорее может сослужить Вам плохую службу, ибо Вы будете крайне легко выбиты из колеи парой демагогических доводов, и после утраты равновесия быстро разбиты наголову. Вам останется хватать ртом воздух и унимать сердцебиение, а потом, вспоминая произошедший кошмар, думать, что вот в этот момент надо было сказать то-то и то-то.
Самоуважение, как было сказано выше, вернется к Вам через несколько недель, но следы травмы останутся надолго.
Противник часто демагог и опытный манипулятор, если очень повезет, то - не очень опытный. И даже если Вы понимаете, что он по большому счету очень нездоров, неэтичен и пр. (иначе он не занимался бы тем, чем занимается), и даже если он Вас как-то заденет личностно, упаси Вас Господь переходить на личности, ибо это нехорошо, и здесь Вы проиграете еще быстрее.
Что же касается ведущего, то он, как правило, энергичен, молод, циничен, уверен в себе и невежественен, а так же некомпетентен в Вашей теме (глубочайшее почтение тем из них, кто не относится к данной категории, к ним данный текст не имеет отношения).
То, что Вы, скорее всего, подставляетесь сами это дело частное, хуже то, что Вы ставите под удар метод и коллег. Как показывает опыт, после выхода передачи взывать к совести или порядочности кого бы то нибыло не получится.
Несколько стандартных тем с вариантами ответов.
- как вы относитесь к вакцинациям?
Не подставляйтесь и не подставляйте других, вместо прочтения гневно-огненной проповеди, к каковому Вас побуждают, скажите просто, что некоторые детишки, к сожалению, плохо реагируют на вакцинации и Вам как и многим коллегам - гомеопатам часто приходится лечить эти последствия А потому очень важен дифференцированный подход, предварительное обследование, ну и т.д Вы разочаруете интервьюера и заставите отнестись к себе несколько серьезнее, м б даже с уважением.
На довод о больших доходах производителей гомеопатических препаратов можно, понимающе кивнув и прикинувшись сибирским валенком, сказать что да, я целиком согласен, конечно, коммерческие интересы фармкомпаний это общественное зло и, к глубокому сожалению, диктуют очень многое, в том числе направления медицинских исследований и программы в медицинских ВУЗах. Правда, здесь речь идет скорее о большой фарме, к гомеопатическим компаниям это относится в значительно в меньшей степени (такая игра возможна лишь в прямом эфире, при записи нарежут, как захотят)
На упрек в высокой стоимости гомеопатических приемов пожмите плечами и скажите, что в среднем они вряд ли дороже месячного курса современных препаратов при лечении многих заболеваний.
Да, есть некоторые табу. Не стоит употреблять слова энергоинформационный, жизненная сила, духовная суть и пр. Об этом же можно сказать значительно проще, а вот колеблющихся Вы можете заставить сильно насторожиться. Для них очень хороши слова медицинский, врачебный, фармацевтический, научные и наукообразные термины. Свободно используйте социальные мифы, как и Ваш соперник.
На упрек в отсутствии научных обоснований делайте круглые глаза Савелия Крамарова (из серии «да кто же его посадит, он же памятник») и говорите, что это устаревшая информация, упомяните о множестве современных исследований, на культурах тканей, на животных, неопровержимо доказывающих действенность гомеопатических препаратов. Можете упомянуть те или иные авторитетные медицинские журналы.
На упрек в плацебо-эффекте скажите, что целебное влияние мудрого понимающего врача было всегда частью врачебного искусства, и плох тот врач, от одного общения с которым пациенту не станет лучше. Добавьте, что скорее современную медицину стоит упрекнуть в утрате традиционных врачебных умений оказания помощи пациенту. Ну и не забудьте, конечно, про зверюшек.
На тот довод, что дураку ясно, что при отсутствии вещества не может быть эффекта, можете ответить, что дураку ясно, что если тело ни на что не опирается, то оно падает вниз, и следовательно, не падающие вниз звезды приклеены к небу.
На хитрый вопрос, все ли лечит гомеопатия, вновь делаете круглые глаза и говорите, ну что Вы, такого не бывает, конечно же не все, но особенно гомеопатия эффективна в следующих областях, после чего начинаете перечисление, до тех пор пока ведущий не остановит вас.
Еще одна техника, с которой Вы столкнетесь – перечисление мимоходом гомеопатии в одном ряду с магией, различными сектантскими группами и т.п. Вариант ответа - мне сейчас показалось, что Вы попытались в глазах слушателя, поставить гомеопатию в один ряд с упомянутыми явлениями. Это очень нехорошо и не соответствует действительности, ведь Вы таким образом дезинформируете людей. Гомеопатия – ветвь медицины, и по законодательству РФ гомеопатию практикуют сертифицированные врачи. Разве было бы правильно, добавите вы, ласково глядя на собеседника, если бы комиссию по лженауке, которую Вы представляете, поставили бы в один ряд с защитниками прав африканских кроликов, а так же борцами против обижателей животных и платных парковок?
На обвинение гомеопатов в мошенничество спокойно ответствуйте, что в данный момент уважаемый собеседник, к сожалению, не очень ориентированный в теме, не понимая того, пытается оскорбить десятки тысяч прекрасных докторов, уже 200 лет оказывающих помощь миллионам своих пациентов. Допустимо добавить, что в связи с этим вам вспоминается известная басня И.А.Крылова.
В общем, будьте свободны и не будьте слишком серьезны.
Заключительные советы тренера
Малыш, чтобы ни происходило, не кипятись, тебя и то, что тебе дорого будут оскорблять, пинать ногами и поливать нечистотами, правда и ложь поменяются местами, тебя постараются ошеломить и выбить из колеи. Не кипятись. Если уж ты вписался в участие. Если нанесен удар, вспомни уроки старого мастера, легко отойди и используй силу соперника, пусть он имеет дело с собственной глупостью, наглостью и непорядочностью. Будь зеркалом, но и используй технику несимметричного ответа, искусно воспользуйся вопросом, чтобы сказать то, что считаешь нужным сказать, и помни, что ты пришел сюда не из-за себя, а из-за гомеопатии, из-за своих коллег и пациентов. Если же соперник окажется достойным и искренним, то прояви уважение и отвечай соразмерно. Но такое в твоем деле случится редко, а может быть не случится никогда.
Пациент на приеме сообщает, что ему совершенно явно помогает то или иное негомеопатическое лекарство; трава, пищевая добавка, средство современной медицины, бытовая рекомендация соседки и пр. Какова возможная позиция гомеопата? Не обратить внимание и работать по привычной наработанной схеме, дабы не ломать собственные концепции и не вводить себя в смущение? Или же попробовать проанализировать ситуацию? В каждом варианте есть свои плюсы. Но если выбирается второй вариант, то первоначально стоит уточнить, как именно помогает средство. Варианты антипатического (кратковременного, облегчающего) действия интереса не представляют, но в некоторых случаях становится очевидным, что средство помогает так, как помогло бы точно подобранное гомеопатическое лекарство. И становится понятным, что упомянутое средство каким-то образом является гомеопатическим для пациента. И это факт, значительно более важный, нежели любое возможное концептуализирование.
Что делать дальше?
Игнорировать факт и работать по своей схеме, или предложить продолжить принимать помогающее средство? Или же сделать что-то еще? Ответ достаточно очевиден для давно практикующих гомеопатов и не всегда столь очевиден для начинающих.
Если речь идет о моносредстве, то ситуация проста, если же средство многокомпонентное, то можно попробовать понять путем логического анализа, какой из компонентов средства обладает гомеопатическим действием. Далее – поискать описание терапевтического действия средства во всех доступных источниках, как гомеопатических, так и любых иных.
Опыт свидетельствует о том, что далеко не все возможные свойства субстанций описаны в гомеопатической литературе, во всяком случае для «небольших» средств. Ну, а некоторые не описаны вовсе. И если факт терапевтического гомеопатического эффекта несомненен, то мы имеем дело лишь с неполнотой описаний.
Собственно, немало описанных лечебных свойств гомеопатических препаратов имеют своим источником подобные наблюдения.
И далее можно рассмотреть вопрос о применении найденной субстанции уже в гомеопатическом разведении, поскольку есть немалый шанс получить глубокий гомеопатический эффект от применения лекарства, иногда значительно более глубокий, нежели от него же, но примененного в материальной дозе. Ниже два примера использования указанного подхода.
Чувствительная пациентка неоднократно отмечала глубокой эффект от средства «гербион», и не только в отношение кашля. Гомеопатический препарат плюща (составная часть гербиона) в потенции 30С (hedera), впоследствии назначенный на этом основании давал достаточно глубокие конституциональные эффекты у пациентки, значительно превышающие эффекты собственно гербиона.
Другой пациент отмечал частичный эффект крема «тенториум» (содержащий в своем составе продукты пчеловодства) при попытке лечения хронической глазной проблемы, проявляющейся ежегодно в один и тот же сезон, на протяжение ряда лет. Назначенный на этом основании апис 30, (препарат из пчелы) быстро снял обострение.
Коллега прислал очень красивый и мощный текст, которым не могу не поделиться. Выставляю здесь, дабы он не затерялся и всегда был на виду, с глубокой благодарностью приславшему текст. Сложно сказать - гомеопат ли автор, но в любом случае текст в наивысшей степени врачебный и в определенном смысле глубоко гомеопатический. О все более и более утрачиваемом медицинском искусстве.
Источник в сети
Иван Ильин
В былые годы вся наша семья в Москве лечилась у врача, которого мы все любили, как лучшего друга. Мы питали к нему безграничное доверие, и все-таки, как я вижу теперь, мы недостаточно его ценили... В дальнейшем тяжкая судьба, растерзавшая Россию, разлучила и нас с ним; и жизнь дала мне новый опыт в других странах. И вот, чем дальше уходило прошлое и чем богаче и разнообразнее становился мой жизненный опыт пациента, тем более я научался ценить нашего старого друга, тем более он вырастал в моих глазах. Он лечил своих пациентов иначе, чем иностранные доктора, лучше, зорче, глубже, ласковее... и всегда с большим успехом.
И однажды, когда меня посетила болезнь, особенно длительная и с виду «безнадежная», я написал ему и высказал ему то, что лежало на сердце. Я не только «жаловался» и не только «вспоминал» его с чувством благодарности и преклонения, но я ставил ему также вопросы. Я спрашивал его, в чем состоит тот способ диагноза и лечения, который он применяет? И что этот способ присущ ему, как личная особенность (талант, умение, опыт?), или же это есть зрелый терапевтический метод? И если это есть метод, то в чем именно он состоит? Можно ли его закрепить, формулировать и сохранить для будущих поколений?
Потому что «метод» означает «верный путь», а кто раз открыл верный путь, тот должен указать его другим. Только через несколько месяцев получил я от него ответ: но этот ответ был драгоценным документом, который надо было непременно сохранить. Это было своего рода человеческое и врачебное «credo», исповедание веры, начертанное благородным и замечательным человеком. При этом он просил меня, — в случае, если я его переживу, — опубликовать это письмо, не упоминая его имени. И вот я исполняю ныне его просьбу, как желание покойного друга, и предаю его письмо гласности. Он писал мне. «Милый друг! Ваше вопрошающее письмо было для меня сущею радостью. И я считаю своим долгом ответить на него. Но скажу откровенно: это было нелегко. Я уже стар и времени у меня, как всегда, немного. Отсюда эта задержка; но я надеюсь, что вы простите мне ее. У меня иногда бывает чувство, что я действительно мог бы сказать кое-что о сущности врачебной практики. Но нет спасения во многоглаголании... А отец мой всегда говаривал мне: «уловил, понял — так скажи кратко: а не можешь кратко, так помолчи еще немножко!»... Однако обратимся к делу. То, что Вы так любезно обозначили, как мою «личную врачебную особенность», по моему мнению, входит в самую сущность практической медицины. Во всяком случае, этот способ лечения соответствует прочной и сознательной русской медицинской традиции.
Независимо от того, одет ли врач в белый халат или как-то иначе, его служение требует самодисциплины, постоянного внимания и гиперответственности - как на войне. Согласно этой традиции, деятельность врача есть дело служения, а не дело дохода; а в обхождении с больными — это есть необобщающее, а индивидуализирующее рассмотрение, и в диагнозе мы призваны не к отвлеченной «конструкции» болезни, а к созерцанию ее своеобразия. Врачебная присяга, которую приносили все русские врачи и которою мы все обязаны русскому Православию, произносилась у нас с полною и благоговейною серьезностью (даже и неверующими людьми): врач обязывался к самоотверженному служению, он обещал быть человеколюбивым и готовым к оказанию деятельной помощи всякого звания людям, болезнями одержимым; он обязывался безотказно являться на зов, по совести помогать каждому страдающему; а XIII том Свода Законов (ст. 89, 132, 149 и др.) вводил его гонорар в скромную меру и ставил его под контроль. Но этим еще не сказано самое важное, главное — то, что молчаливо предполагалось, как несомненное. Именно — любовь. Служение врача есть служение любви и со-страдания: он призван любовно обходиться с больным.
Если этого нет, то нет главного двигателя, нет «души» и «сердца». Тогда все вырождается и врачебная практика становится отвлеченным «подведением» больного под абстрактные понятия болезни (morbus) и лекарства (medicamentum). Но на самом деле пациент совсем не есть отвлеченное понятие, состоящее из абстрактных симптомов: он есть живое существо, душевно-духовное и страдающее; он совсем индивидуален по своему телесно-душевному составу и совсем своеобразен по своей болезни. Именно таким должен врач увидеть его, постигнуть и лечить. Именно к этому зовет нас наша врачебная совесть. Именно таким мы должны полюбить его, как страдающего и зовущего брата. Милый друг, это не преувеличение и не парадокс, когда я утверждаю, что мы должны любить наших пациентов. Я всегда чувствую, что если пациент мне противен и вызывает во мне не сострадание, а отвращение, то мне не удается вчувствоваться в его личность и я не могу лечить его как следует. Это отвращение я непременно должен преодолеть.
Я должен почувствовать моего пациента, мне надо добраться до него и принять его в себя. Мне надо, так сказать, взять его за руку, войти с ним вместе в его «жизненный дом» и вызвать в нем творческий, целительный подъем сил. Но если мне это удалось, то вот — я уже полюбил его. А там, где мне это не удавалось, там все лечение шло неверно и криво. Лечение, целение есть совместное дело врача и самого пациента. В каждом индивидуальном случае должно быть создано некое врачебно-целебное «мы»: он и я, я и он, мы вместе и сообща должны вести его лечение. А создать это возможно только при взаимной симпатии. Психиатры и невропатологи наших дней признали это теперь, как несомненное. При этом пациент, страдающий, теряющий силы, не понимающий своей болезни, зовет меня на помощь; первое, что ему от меня нужно, это сочувствие, симпатия, вчувствование — а это и есть живая любовь.
А мне необходим с его стороны откровенный рассказ и в описании болезни, и в анамнезе, мне нужна его откровенность; я ищу его доверия — и не только в том, что я «знаю», «понимаю», «помогу», но особенно в том, что я чую его болезнь и его душу. А это и есть его любовь ко мне, которую я должен заслужить и приобрести. Он будет мне тем легче и тем больше доверять, чем живее в нем будет ощущение, что я действительно принимаю бремя его болезни, разделяю его опасения и его надежды и решил сделать все, чтобы выручить его. Врач, не любящий своих пациентов... что он такое? Холодный доктринер, любопытный расспрашиватель, шпион симптомов, рецептурный автомат... А врач, которого пациенты не любят, к которому они не питают доверия, он похож на «паломника», которого не пускают в святилище, или на полководца, которому надо штурмовать совершенно неприступную крепость... Это первое. А затем мне нужно прежде всего установить, что пациент действительно болен и действительно желает выздороветь: ибо бывают кажущиеся пациенты, мнимые больные, наслаждающиеся своею «болезнью», которых надо лечить совсем по-иному. Надо установить как бесспорное, что он страдает и хочет освободиться от своего страдания. Он должен быть готов и способен к самоисцелению.
Мне придется, значит, обратиться к его внутреннему, сокровенному «самоврачу», разбудить его, войти с ним в творческий контакт, закрепить эту связь и помочь ему стать активным. Потому что, в конечном счете, всякое лечение есть самолечение человека и всякое здоровье есть самостоятельное равновесие, поддерживаемое инстинктом и всем организмом в его совокупности... Да, каждый из нас имеет своего личного «самоврача», который чует свои опасности и недуги, и молча, ни слова не говоря, втайне принимает необходимые меры: то гонит на прогулку, то закупоривает кровоточащую рану, то гасит аппетит (когда нужна диета), то посылает неожиданный сон, то прекращает перенапряженную работу мигренью. Но есть люди, у которых этот таинственный «самоврач» находится в загоне и пренебрежении: они живут не инстинктом, а рассудком, произволом или же дурными страстями — и не слушают его, и перестают воспринимать его тихие, мудрые указания; а он в них прозябает в каком-то странном биологическом бессилии, исключенный, загнанный, пренебреженный... Без творческого контакта с этой самоцелительной силой организма можно только прописывать человеку полезные яды и устранять кое-какие легкие симптомы; но пути к истинному выздоровлению — не найти. Настоящее здоровье есть творческая функция инстинкта самосохранения; в нем сразу проявляется — и воля, и искусство, и непрерывное действие индивидуального «самоврача».
А контакт с этим врачом добывается именно через вчувствование, через верные советы, через оптимистическое ободрение больного и ласковую суггестию (своего рода «наводящее внушение»). Отсюда уже ясно, что каждое лечение есть совершенно индивидуальный процесс. На свете нет одинаковых людей; идеи равенства есть пустая и вредная выдумка. Ни один врач никогда не имел дела с двумя одинаковыми пациентами или тем более с двумя одинаковыми болезнями. Каждый пациент единственен в своем роде и неповторим. Мало того: на самом деле нет таких «болезней», о которых говорят учебники и обыватели: есть только больные люди и каждый из них болеет по-своему. Все нефритики — различны; все ревматики — своеобразны; ни один неврастеник не подобен другому.
Это только в учебниках говорится о «болезнях» вообще и «симптомах» вообще; в действительной жизни есть только «больные в частности», т.е. индивидуальные организмы (утратившие свое равновесие) и страдающие люди. Поэтому мы, врачи, призваны увидеть каждого пациента в его индивидуальности и во всем его своеобразии и постоянно созерцать его, как некий «уникум». Это значит, что я должен создать в себе — наблюдением и мыслящим воображением — для каждого пациента как бы особый «препарат», особый своеобразный «облик» его организма, верную «имаго» страдающего брата. Я должен созерцать и объяснять его состояния, страдания и симптомы через этот «облик», я должен исходить из него в моих суждениях и всегда быть готовым внести в него необходимые поправки, дополнения и уточнения. Мне кажется, что этот процесс имеет в себе нечто художественное, что в нем есть эстетическое творчество; мне кажется, что хороший врач должен стать до известной степени «художником» своих пациентов, что мы, врачи, должны постоянно заботиться о том, чтобы наше восприятие пациентов было достаточно тонко и точно. Нам задано «вчувствование», созерцающее «отождествление» с нашими пациентами: и это дело не может быть заменено ни отвлеченным мышлением, ни конструктивным фантазированием. Каждый больной подобен некоему «живому острову». Этот остров имеет свою историю и свою «предысторию». Эта история не совпадает с анамнезом пациента, т.е. с тем, что ему удается вспомнить о себе и рассказать из своего прошлого; всякий анамнез имеет свои естественные границы, он обрывается, становится неточен и проблематичен даже тогда, когда пациент вполне откровенен (что бывает редко) и когда он обладает хорошей памятью.
Поэтому материал, доставленный анамнезом, должен быть подтвержден и пополнен из сведений, познаний, наблюдений и созерцания самого врача. Он должен совершить это посредством осторожного предположительного выспрашивания и внутреннего созерцания, но непременно в глубоком и осторожном молчании («про себя»). Так называемая «история болезни» (historia morbi) есть на самом деле не что иное, как вся жизненная история самого пациента. Я должен увидеть больного из его прошлого; если это мне удастся, то я имею шанс найти ключ к его настоящей болезни и отыскать дверь к его будущему здоровью. Тогда его наличная болезнь предстанет предо мною, как низшая точка его жизни, от которой может начаться подъем к выздоровлению. Человеческий организм, как живая индивидуальность, есть таинственная система самоподдержания, самопитания, самообновления — некая целокупность, в которой все сопринадлежит и друг друга поддерживает. Поэтому мы не должны ограничиваться одними симптомами и ориентироваться по ним. Симптомы, с виду одинаковые, могут иметь различное происхождение и совершенно различное значение в целостной жизни организма. Симптом является лишь поверхностным исходным пунктом; он дает исследователю лишь дверь, как бы вход в шахту. Он должен быть поставлен в контекст индивидуального организма, чтобы осветить его и чтобы быть освещенным из него. Как часто я думал в жизни о том, что филологи, рассматривающие слово в отвлечении, в его абстрактной форме, в отрыве от его смысла, как пустой звук, — убивают и теряют свой предмет.
И подобно этому обстоит у нас, у врачей. Все живет в контексте этого индивидуального, Богом созданного, органически-художественного сцепления, в живом контексте этой человеческой личности, с ее индивидуальным наследственным бременем, с ее субъективным прошлым, настоящим и органическим окружением. Сравнительная анатомия учит нас построять в синтетическом созерцании — по одной кости весь организм. Врачебный диагноз требует от нас, чтобы мы по одному верно наблюденному симптому — ощупью и чутьем, исследуя и созерцая, постепенно — построяли всю индивидуальную систему дыхания, питания, кровообращения, рефлексов, внутренней секреции, нервного тонуса и повседневной жизни нашего пациента. Это органическое созерцание мы должны все время достраивать и исправлять на ходу всевозможными приемами: испытующими вопросами, которые ставятся мимоходом, без особого подчеркивания и отнюдь не пугают больного молчаливыми наблюдениями за его с виду незначительными проявлениями, движениями и высказываниями, молчаливыми прогнозами, о которых больной не должен подозревать, осмыслением его походки, анализом его крови и других выделений и т. д. Все это невозможно без вчувствования, и вчувствование невозможно без любви. Все это доступно только художественному созерцанию. И практикующий врач поистине может быть сопоставлен с «идиографическим» историком, исследующим одно, единственное в своем роде и его особенно заинтересовавшее «историческое явление». Человек, вообще говоря, становится «тем», что он ежедневно делает или чего не делает.
Пусть он только попробует прекратить необходимое ему движение или целительный сон — и из этих упущенных им «невесомостей» каждого дня у него скоро возникнет болезнь. Напротив, если он ежедневно хотя бы понемногу будет грести веслами или если он научится засыпать хотя бы на пять минут среди повседневной суеты, — то он скоро приобретет себе при помощи этих ежедневных оздоровляющих упражнений некий запас здоровья. Поэтому здоровая, гигиеничная «программа дня», могущая постепенно восстановить утраченное равновесие организма, обещает каждому из нас исцеление и здоровье. Настоящее врачевание не просто старается устранить лекарствами известные неприятные и болезненные симптомы, нет, оно побуждает организм, чтобы он сам преодолел эти симптомы и больше не воспроизводил их. И точно так же дело не только в том, чтобы отвести смертельную опасность, но в том, чтобы выработать индивидуально верный образ жизни и научить пациента наслаждаться им. Эти слова точно передают главную мысль: настоящее «лекарство» — не горько, а сладостно, оно изобретается врачом для данного пациента, в особицу, и притом изобретается совместно с пациентом, оно должно вызвать у пациента жажду жизни, дать ему жизнерадостность и поднять на высоту его творческие силы. Здоровье есть равновесие и наслаждение. Лечение есть путь, ведущий от страдания к радости. Есть поговорка: «подбирай не Сеньку по шапке, а шапку по Сеньке». Это и для всякой одежды и обуви.
Это применимо и к лекарствам и к образу жизни. Нет всеисцеляющих средств; «панацея» есть вредная иллюзия. Нет такого «впрыскивания» и нет такого образа жизни, которые были бы всем на пользу. Если врач изобретает новое средство или новый образ жизни (напр., режим Кнейпа, или вегетарианство) и начинает применять его у всех пациентов — настаивая, экспериментируя, внушая и триумфируя — то он поступает нелепо и вредно. Я называю такое лечение «прокрустовым врачеванием», памятуя о легендарном разбойнике, укладывавшем всех людей на одну и ту же кровать: длинному человеку он обрубал «излишки», короткого он вытягивал до «нужной» мерки. Такие врачи всегда встречались, они попадаются и теперь. Такой врач «любит» тех пациентов, которым его новое средство «помогает» — ибо они угождают его тщеславию и доходолюбию, а к тем, которым его мнимая «панацея» не помогает, он относится холодно, грубо или даже враждебно. Утверждая все это, я совсем не отрекаюсь от всех наших лабораторий, анализов, просвечиваний, рентгеновских снимков, от наших измерений и подсчетов. Но все эти арифметические и механические подсобные средства нашей практики получают свое настоящее значение от верного применения: все это только начальные буквы нашего врачебного текста, это естественно-научная азбука наших диагнозов, но отнюдь еще не самый диагноз. Диагноз осуществляется в живом художественно-любовном созерцании страдающего брата, и врачебная практика есть индивидуально-примененное исследование, отыскивающее тот путь, который восстановил бы в нем утраченное им органическое равновесие. Не только русской медицинской традиции присущи индивидуальный подход к пациенту, ориентация на внутренние ресурсы организма, внимание к духовному состоянию больного. Но укорененность многих медицинских практик в инославных и просто языческих культурах делают обращение к ним неприемлемым для православного человека. Но это еще не все. Горе тому из нас, кто упустит в лечении духовную проблематику своего пациента и не сумеет считаться с нею! Врач и пациент суть духовные существа, которые должны совместно направить судьбу страдающего духовного человека.
Только при таком понимании они найдут верную дорогу. Человек не гриб и не лягушка: энергия его телесного организма, его «соматического Я», дана ему для того, чтобы он тратил и сжигал его вещественные запасы в духовной работе. И вот есть люди, которые сжигают слишком много своей энергии и своих веществ в духовной работе — от этого страдают, и есть другие люди, которые пытаются истратить весь запас своих телесных сил и веществ — через тело, духом же пренебрегают — и от этого терпят крушение. Есть болезни воздержания (аскеза) и болезни разнуздания (перетраты). Есть болезни пренебреженного и потому истощаемого тела; и есть болезни пренебреженного и потому немощного духа. Врач должен все это установить, взвесить и найти индивидуально-верное решение, и притом так, чтобы пациент этого не заметил. Нельзя лечить тело, не считаясь с душою и духом, но дух очень часто и знать не желает о том, что его «лечат»... Поэтому каждый из нас, врачей, должен иметь доступ ко многим тонкостям душевных болезней, всегда иметь при себе «очки» нервного врача и применять их осторожно и молчаливо... Только на этом пути мы можем осуществить синтетическое, творчески живое диагностическое созерцание и врачевание. Только так мы постигнем страдание нашего пациента в его органической целокупности и сумеем верно облегчить его таинственную болезнь.
Милый друг! Я бы хотел вручить Вам эти отрывочные замечания как своего рода «исповедание» старого русского врача. Это не мои выдумки. Я только всю жизнь применял эти правила и теперь выговорил их. Они укоренены в традициях русской духовной и медицинской культуры и должны быть переданы по возможности новым подрастающим поколениям русских врачей. А так как я, наверное, завершу мой земной путь раньше Вас, то прошу Вас об одолжении: сохраните мое письмо и опубликуйте его после моей смерти там и тогда, когда Вы признаете это целесообразным. Но не называйте при этом моего имени, потому что, правда же, дело не в имени, а в культурной традиции русского врача. Да и времена теперь такие, что всякое неосторожно названное имя может погубить кого-нибудь».
Письмо заканчивалось дружеским приветом и полною подписью. А мне оставалось только исполнить просьбу моего старого друга, что я ныне и делаю. Болезни посылаются людям как крест, и, принимая ответственность за здоровье пациента, врач поступает по слову Евангелия, помогая в несении этого креста. Поэтому вера в Бога, молитва к Нему в равной степени необходимы и больным, и врачам.
Что можно назвать врачебной помощью. Излечение болезни, выслушивание пациента, советы и рекомендации, содействие в преодолении жизненных кризисов, конфликтов и напряжений, что-то еще? Если врач века 19, семейный врач, уделял должное внимание всем описанным аспектам, то современная медицина все более ограничивается исключительно ипостасью излечения нозологически определяемых форм, где-то достигая в этом совершенства, но утрачивая определенные гуманистические традиции, системный взгляд, и приобретая все более механистический характер. И если современные врачи все же владеют этими навыками и используют их, то это скорее исключение и вопрос личного опыта врача, но никак не система. Традиционные для уходящих времен врачебные навыки и свойства в полной мере остаются лишь в неконвенциональных направлениях, в том числе в гомеопатической медицине, являющейся достаточно консервативной в своей основе и не претерпевшей по основным позициям значимых изменений с момента своего создания. И так называемый плацебо-эффект, во многом отражающий влияние мудрого этичного врача, ранее свойственный любой врачебной помощи, остается сегодня во многом уделом гомеопатии. Парадоксальным образом ей же и ставят это в упрек, хотя в действительности речь идет о серьезных утратах современной медицины. Итого, можно сказать, что общеврачебные навыки, все более утрачиваемые с механистическим развитием современной медицины, иногда гротескно превращающей врача в аналог автослесаря, в полной мере сохранены в гомеопатической медицине. Во множестве современных исследований отмечается явная терапевтическая эффективность уже самого традиционного гомеопатического опроса, Нужно при этом отметить, что вопрос о терапевтических возможностях собственно гомеопатии есть предмет уже совершенно другого разговора.
Итого можно сказать, что в жизни (организма) человека одновременно могут присутствовать ряд циклов или ряд сюжетов разного уровня.
Это пик (спад) сезонной или суточной активности той или иной системы организма. Та или иная фаза возрастного цикла человека – прорезывание зубов, пубертат, климакс и пр. Та или иная фаза ежегодного цикла, близость дня рождения, дня родов для женщин. Те и иные семейные даты, или отпечатки других значимых событий, которые могут иногда запечатлеваться в структуре человека и проявляться психически или физиологически (часто вне зависимости от того помнит ли о них человек, либо не помнит). Перемежающееся преобладание того или иного жизненного сюжета с активностью того или иного специфического психосоматического реагирования. Та или иная фаза развития хронического заболевания (в понимании гомеопатическом) – сикоза, люэса, псоры.
Рассказ (жалобы и спонтанный рассказ) пациента будет отражать преобладающие «здесь и сейчас» аспекты как телесного, так и психического характера.
То есть любой первичный опрос не может быть универсальным и версии анамнеза, собранные в различные моменты времени могут очень сильно различаться между собой, будучи очень глубоко модифицированы влиянием момента времени на состояния человека (организма), влиянием, в том числе на человеческую память. Ибо «всплывать» будут преимущественно актуальные «сейчас» сюжеты, «сны», «болезни» и физические симптомы. Можно было бы даже сказать, что «состояние пациента» и его «болезнь» в некотором смысле возможно рассматривать как следствие (функцию) сочетания или комбинации ряда описанных циклов и сюжетов, разного периода действия (суточного, сезонного, годового, индивидуального).
При подобном взгляде возникает возможность определенного прогнозирования. И опытный гомеопат в некоторых случаях может уже на первичном приеме предположить ряд препаратов, который понадобится для лечения пациента в различные моменты времени. Главным же показанием для назначения этих препаратов в определенный момент времени служат традиционные гомеопатические признаки – активное проявление симптомов препарата.
Всплывающие показания.
Условно говоря, пациент страдает хроническим заболеванием, скажем, сикозом, с соответствующими циклическими проявлениями, у него может быть определена та или иная гомеопатическая конституция, временами актуализируется то или иное психосоматическое реагирование, временами всплывают следы той или иной травмы, проистекают острые заболевания и состояния
Полезный для пациента препарат может быть соотнесен как с хронической (миазматическое средство) или острой (острый препарат) болезнью, так и с определенными глубинными особенностями конструкции или реагирования (конституциональный препарат). Какие-то из конгломератов симптомов или психофизических сюжетов (отражающих «болезнь»), каждому из которых соответствует конкретное гомеопатическое средство, могут иметь крайне короткий момент «всплытия показаний», какие-то в той или иной степени могут быть периодически показаны в течение месяцев или лет.
Каким путем определить моменты, актуальные для назначения и как различные гомеопатические системы предучитывают эту сложность человека (организма).
Это возможно делать как рациональным логическим путем, так и путем интуитивным, иррациональным, путем чувствительности.
Опыт позволяет развивать и ту и другую стороны практики, конечно, в пределах, заданных врожденной конструкцией врача.
«Все, что нужно делайте тотчас. Благоприятная минута не возвращается». Гуфеланд
О чем это? Природа живет циклами, суточный цикл, часовой, недельный, годовой, сезонный. И любой объект природы неизбежно испытывает воздействие этой цикличности. И человек, как часть природы, живет циклами; месячный цикл, возрастной цикл, цикл, заложенный моментом рождения, иные циклы. Циклу подчиняется природа человека, и физическая природа и природа психическая. В результате любой момент времени, любое мгновение является уникальным, являя собой производную от наложения ряда циклов.
А еще более уникальным является любой момент времени во внутренней жизни (организма) конкретного человека, и уникальность эта складывается из каждый раз неповторимого сочетания ряда внешних и внутренних ритмов. И именно потому раки сегодня, маленькие, но по 3, или вчера по 5, но большие. Но вчера. Именно потому «благоприятная минута не возвращается». Момент прихода пациента к врачу – всегда уникальный момент, запечатленный в состоянии пациента и состоянии врача, и отражающий состояние природы «здесь и сейчас». На временные параметры частично ориентированы восточные методы терапии, остеопаты могут работать строго с тем, что в данный момент заявляет о себе, с «моментом» работает процессуальная терапия.
Применительно к гомеопатии. Сегодня можно с эффектом дать глубокое антимиазматическое средство, а через неделю организм уже не среагирует на него, поскольку окажется уже в другом месте - состоянии. Сейчас хорошо провести курс дренажной терапии в отношении желчевыводящих путей, а через пару недель это не будет иметь смысла. Пациент пришел в окрестностях собственного дня рождения и по умолчанию в этот период повышенно чувствителен к различным воздействиям, и возможно, именно сейчас есть смысл рассмотреть назначение конституционального средства, которое будучи выбрано и назначено в этот период сможет оказать на 1-2 порядка больше терапевтического эффекта, нежели через месяц. Для некоторых чувствительных пациентов их собственная интуитивная система может приводить его (ее) к врачу в тот момент, когда врач в состоянии назначить то, в чем он именно сейчас нуждается. Равно как блокировать посещение врача в периоды менее благоприятные.
Более опытный гомеопат на основании того или иного анализа, или опыта или чувствительности может рекомендовать оптимальное время приема препарата, м б через несколько дней после приема, м б в связи с женским месячным циклом, а м б и через несколько месяцев. Эта тема частично отражена в традиционных гомеопатических источниках как рекомендация при выборе средства ориентироваться преимущественно на симптомы последнего времени, поскольку именно в них в наибольшей мере отражается специфика текущего состояния организма. Так же существует ряд рекомендаций по назначению гомеопатических препаратов применительно к фазам менструального цикла, времени суток, фазам луны, сезонности.
Можно сказать, что таблицы «хорошо последующих препаратов» тоже достаточно глубоко соотносятся с данной темой. Рассмотрение этой модели отвечает на ряд вопросов и неизбежно ставит ряд новых. Так, вряд ли есть смысл рассматривать возможность нахождения единого универсального гомеопатического средства для пациента, которое будет работать всегда. И хотя действительно существуют пациенты, у которых одно средство будет производить нечто полезное почти всегда, этот факт точнее рассматривать как частный случай, нежели в качестве общей закономерности. Очевидно точнее рассматривать ряд препаратов, которые будут полезны для пациента в различные промежутки времени. Таким образом, во многом, сепия не потому, что это «случай сепии», а потому, что это сепия сегодня.
Именно поэтому у начинающих гомеопатов, как правило, нет проблем с первым точным назначением и есть – с повторными. Именно в повторные назначения вмешивается искаженная концептуализация.
........... 
