Мой регион:
Войти через:

Два излечения посредством высокого и низкого разведения Apis

Два излечения посредством высокого и низкого разведения Apis
19.10.2016

Д. Баумана, в Буксгейме.

Арis 30.
Прошлым летом я был призван к трактирщику В. и нашел следующее. Больной сидел в постели, опираясь на левый локоть. Серое, как свинец лицо было искажено страхом. От водянки опухшее с головы до ног тело представляло безобразную массу. Страшное удушье; отрывистый, мучительный кашель с извержением кровянистой мокроты; голос сиплый, едва слышный; из носу каплет черная, смолевидная кровь; десны отпавшие, дурного цвета; ноги покрыты пятнами. Межреберья на правой стороне сильно выпячены, на левой стороне совершенно сглажены. Грудной ящик при дыхании неподвижен; дыхательный шум не слышен; движения сердца неопределенны. Звук повсеместно тупой. Чрезвычайное развитие брюшной водянки не допускало более подробного исследования. Окружающими сообщено, что больной, за десять лет тому назад, имел крапивную сыпь, которая вследствие сильной простуды мгновенно исчезла. С тех пор он страдал стеснением в груди, которое усиливалось в особенности весною и осенью, а впоследствии при каждой перемене погоды. За шесть недель он, как находили врачи, заболел воспалением печени, а три дня тому консилиум объявил, что состояние его безнадежно.

Мое предсказание, натурально, не могло быть более благоприятным. Но, чтобы хоть что-нибудь сделать, я назначил Apis 30, высыпал из моей карманной аптечки остаток крупинок этого лекарства в рюмку воды и велел принимать через 3 часа по чайной ложке. Разведение было мною самим приготовлено.
Через четыре дня я по почте получил извещение, что больному гораздо лучше. На второй день по употребления лекарстве, сперва на левой руке, потом по всему телу, выступили разной величины пузыри, причинившие несносный зуд н кусание. Вместе с тем дыхание облегчилось и отек тела уже наполовину убавился.
Опять Apis 30, утром и вечером.

Через две недели я навестнл больного вторично и очень удивился, когда он встретил меня на крыльце и, весело болтая и смеясь, проводил наверх, в комнату. Водянка совершенно исчезла, пузыристая сыпь тоже. Вновь предпринятое теперь обследование дало однако же весьма неутешительные результаты: недостаточность заслонок аорты, в левом желудочке шум при систоле и чрезвычайная гипертрофия печени.
Несколько недель спустя, ночью, нарочный привез известие, что мой больной накануне, играя в карты, опять очень занемог, и когда я утром отправился в нему, то на первой станция получил другое известие, что уже были призваны ближайшие врачи, но больной почти скоропостижно умер.

Этот исход, конечно, никого не удивит, но удивительным казалось мне предшествовавшее быстрое действие высокого разведения пчелиного яда, тем более, что я дотоле редко употреблял эти разведения и мало имел случаев убедиться в их пользе. Дальнейшие подобные опыты привели меня к убеждению, что спор о величине приемов и разведений совершенно напрасно принял характер спора о словах. Опыт доказывает, что высокими и низкими разведениями достигаются одинаково счастливые исцеления. Кто в этом сомневается, тот или не делал опытов, или, без рассуждений, отрицает у своих собратов всякий смысл, наблюдательность и любовь к истине. Я не понимаю, что значит, с одной стороны решительный тон, иначе попросту называемый грубостью (в суждениях, так называемых специфистов о высоких разведениях), с другой плач (пуристов гомеопатов) об угрожающем упадке гомеопатии. Во всяком случае, золотое правило св. Августина: “В существенном согласие, в сомнительном свобода, в целом любовь", применимо, не только к богословам, но и к врачам, но должно бы в особенности у всех редакций стоять во главе каждого журнала. Если дело в том, чтоб привлекать побольше приверженцев, то можно сказать, что фанатики прогресса имеют столько же успеха, как и фанатики консерватизма, то есть никакого. Большинство практиков по вопросу о дозах не держится ни которой крайней стороны: им все степени разведений открыты для употребления, и самые рассудительные не обращают никакого внимания на бездоказательные выходки спорщиков, а ищут разрешения путем опыта.
Оба крайние направления, когда принимаются для произведения точных опытов, одинаково заслуживают признательности, а не осуждения, и добываемые ими у постелей больных результаты для практики так важны, что было бы большое несчастие, если б какому - нибудь колдуну на той или на другой стороне удалось создать клочек тысячелетнего царства, в котором предполагается вечный мир и всеобщее равнодушие.

Конечно, в числе многих “дивных" исцелений высокими разведениями не все золото, что блестит, но и при употребления самых низких могут вкрасться ошибки в диагностике и post hoc, ergo propter hoc разыграет известную свою воинственную роль. Критика в таких вещах должна делать свое дело совершенно беспристрастно, судить о деле, а не о лицах и, следовательно, не имеет никакой надобности обзывать иначе мыслящего обидным словом.
Со всех сторон постоянно слышится возглас: опыт решает. Так предоставьте же дело опыту. Никаким другим путем кроме опыта нельзя дознать, до чего может простираться делимость лекарства без уничтожения его действительности. Зачем же враждебно нападать на тех, которые занимаются преимущественно этими любопытными опытами? Если аллопаты издеваются над крупинками, то это такое невинное удовольствие, которое мы можем предоставить им тоже с удовольствием. Но когда некоторые гомеопаты насмешками выражают свое сомнение в действительности 30 или другого высшего разведения, то им следовало бы помнить, что старая школа точно также смеется над их третьими и пятыми. Мы не должны осуждать того, чего не дознали из собственного строгого опыта; не должны отвергать н отрицать фактов на том только основании, что они, при нынешнем состоянии науки, не могут быть объяснены.

APIS
F.P., мужчина 23 лет, крепкого сложения, был уже пять дней болен, когда меня пригласили. Картина болезни: Спячка (coma vigil); при сильном расталкивании и громком зове больной на несколько секунд открывает глаза. Лицо вздутое, цианотического цвета. Подчелюстные железы с обеих сторон распухли. Язык защемлен между зубами, с круповидным обложением. Слизистая оболочка губ и стенок щек покрыта творожистым выпотом, но без дурного запаха. Дыхание чрезвычайно затрудненное, свистящее. Ночью сильные, периодически ожесточающиеся припадки удушья; особенно затруднено вдыхание. Пульс частый, мелкий, в вышей степени беспорядочный.
Диагностика: жаба зева (angina fancium phlegmonosa). Предсказание: неблагоприятное, потому что можно было опасаться смертельного исхода крупом или отеком гортанной щели.
Лечение: я отодвинул зондом угол рта, сколько было возможно, и впустил 8—10 капель первого разведении Apis. Втирание в затылок тем же. По четырехкратном повторении этой операции, в продолжении шести часов, меня известили, что язык отошел за зубы. Припадки удушья, правда, несколько раз повторялись, но последний был гораздо слабее и, казалось, больной, при последнем впускании капель, несколько проглотил. Отменять предписания не было повода. На другой день во всех явлениях оказалось несомненное улучшение. Назначено того же лекарства через 3 часа по 1 капле, и три дня спустя по капле через 6 часов. На десятый день, к моему и еще больше к собственному своему удовольствию, больной вступил в период выздоровления.

  В Neue Zeitschrift fur hom. Klinik выше приведенное извлечение водянки посредством Apis 30, подвергнуто сомнению и высказана мысль, что пузыри могли быть произведены собственною целительною силой природы. Но кто прочтет список симптомов, полученных при исследовании пчелиного яда, и заметит, сколько там попадается пузырей, волдырей и крапивной сыпи, хоть не может не согласиться, что я, при выборе средства, поступил достаточно рационально. Apis гомеопатически соответствовал не только совокупности симптомов данного случая, но в особенности,—что и побудило меня к выбору,—этиологическому обстоятельству, ближайшей причине болезни, скрывшейся крапивной сыпи, с которой началось десятилетнее страдание, и откуда потом последовало расстройство печени, потом поражение сердца, и, наконец, развилась водянка.

Но, принимая в соображение этиологические указания, я имел и еще одно основание выбрать именно Apis. Несколько лет уже у нас, в окрестности, крапивные сыпи встречаются чрезвычайно часто и в разное время требовали различных средств. Два года тому назад вообще главным средством был Rhus, в прошлом году лучше действовал Apis, а нынче часто требуются Apis и Aconit. попеременно. Если это наблюдение касательно временного подчинения болезни известному средству было верно, то в данном случае от него же можно было ожидать и действия скорее, чем от других. Надежду мою на это действие в случае, о котором идет речь, нельзя и надеждой назвать. Я сам был изумлен результатом и прожил редкую в жизни практика счастливую минуту. Образование пузырей действительно повело к уничтожению водянки путем собственной целительной силы природы. Но самые пузыри произвел Apis. Во всяком случае это менее невероятно, нежели предположение, что организм, который мог быть спасен двумя дюжинами пузырей, десять лет собирался употребить свою самоцелительную силу и для этого дожидался почти совершенного оцепенения своей деятельности, разложения крови и совершенного упадка сил. Сомневаться можно во всем, но если гомеопат охотнее приписывает исцеление случаю, чем рационально избранному средству, то это не очень утешительно.

Почтенный д. Гиршель сообщил нам историю исцеления одышки посредством Lycopod. 3. Если аллопаты, у которых Lycopodium почитается пригодным только для обсыпания пилюль и театральных фейерверков, то оно понятно. Но для нас эта история имеет большой интерес: она как нельзя лучше опровергает часто высказывавшееся мнение, будто средства, подобные плауну, развивают свою лекарственную силу только в высоких разведениях. Чтоб внести сколько-нибудь свету в вопрос о дозах и привести спор к концу, есть только одно средство — беспристрастно сообщать об исцелениях, достигнутых одним средством и одним разведением доведенных до конца.
Очень часто встречаются рассказы о случаях, в которых соответствующее средство сперва без успеха было даваемо в низких разведениях и потом высокое увенчивалось быстрым успехом; так же и наоборот. Старания доказать таким образом превосходство одних разведений перед другими вовсе не достигают цели: в таких случаях всегда остается под большим сомнением, чему следует приписать результат, последней ли дозе, или продолжению действия первой. Поэтому, только такие случаи могут быть доказательными, в которых от начала до конца была употреблена одна величина дозы.
Когда таким образом будет доказано, что в отдельных случаях как низшими, так и высшими разведениями достигаются несомненно успешные исцеления, то пыл обеих крайних партий, в споре о дозах, необходимо несколько остынет и соглашение сделается возможным..

Все гомеопаты справедливо придают наибольший вес обособлению и строго тщательному выбору средства на основании закона подобия. Почему же после этого будет все равно, сильнее ли или слабее мы станем действовать на больной орган? Чем, при бесконечном разнообразии предметов лечения и средств, можно оправдать употребление только низких, или только высоких разведений? При выборе средства обобщение почитается тяжким грехом, а при назначении приема оно же вдруг должно почитаться высокою добродетелью, достоинством рационального врача и отличием, или ученого гомеопата или чистого «ганеманиста». Это довольно странно. В настоящее время, конечно, еще нет возможности установить какие-нибудь общие правила для употребления точной величины доз в известных случаях, однако ж беспристрастное пользование сообща накопленным опытом уже и теперь представляет такие точки опоры, на основании которых возможно со временем выработать эти правила. Нужно только и в дозах не отступать от общего правила обособления*
Я привел две истории исцеления, посредством 30 и 1 разведения. В первом случае жизненная сила была почти совершенно подавлена болезнью, пациент был близок к смерти. Если что-нибудь могло еще дать благоприятный оборот этому отчаянному состоянию, то, конечно, следовало стараться весьма осторожно, легонько возбудить последний остаток реактивной способности. Сильный энергический толчок такому ослабленному организму был бы бесполезен, и привел бы к совершенному истощению. В другом случае, у больного сохранялась еще полная сила реактивной способности, но ему угрожала крайняя опасность и необходимо было сильное, быстрое действие средства. Между тем препятствие глотанию допускало только наружное употребление, и потому в особенности я назначил самое низкое разведение. Успех доказал, что мой расчет был верен. Успех этот, конечно, не решает дела, но все-таки он имеет больше ценности, чем личные воззрения сомневающихся.

Все обнародываемые случаи излечения, без сомнения, должны подвергаться критике, но критика не должна вооружаться предубеждением, тормозом всякого наследования. К сожалению, мы ежедневно видим, как одни вздыхают, когда идет речь об излечении низким разведением, а другие стонут, когда рассказывается об излечении посредством высокого, и обыкновенно обе стороны благодарят Бога, что они не похожи на других. Фарисейские вздохи и высокомерие не приведут нас к цели: она может быть достигнута только беспристрастным наследованием и всесторонним опытом.


До сих пор мы совершенно согласны с убеждениями автора вполне одобряем направление и характер его статьи, клонящейся к решению вопроса о дозах, и к устранению главной причины разделения гомеопатов на две известные партии. Следующее затем далее объяснение указаний к употреблению высоких и низких разведений, хотя признаем полезным и могущим пойти в дело, однако ж не можем считать вполне достаточным.

Журнал гомеопатического лечения 1861, N3 стр 52-58